Именно эти качества и стали решающими, когда он изъявил желание стать членом полярной экспедиции. На Балтийском заводе ему нравилось, но там он достиг предела в своем развитии. А потенциал еще оставался, вот и захотелось чего-то нового, необычного.

Незадолго до отправки в Антарктиду Лева подобрал на улице брошенного кем-то щенка и, отдав коменданту общежития последние деньги, поселил собачонку в своей комнате. Назвал Фросей.

Уже здесь – на станции «Русская» – он сдружился со здоровяком Беляевым. Вначале помог ему отремонтировать вышедшее из строя оборудование. Потом без проблем разобрался с отказавшим электромотором помпы. И вообще со своим талантом оказался незаменимым специалистом.

Возвращаться в ленинградское общежитие он не торопился. Что ему там было делать? Спать, питаться купленными в соседнем магазине вермишелью с килькой в томате и смотреть три канала по переносному телевизору?

Нет, в полярной экспедиции было действительно интересно. Тут его способности и руки ценили. Тут его уважали. Да и деньги за работу выходили немалые – с этим тоже приходилось считаться.

В общем, обратно в Ленинград он отбывал с тяжелым сердцем и уже строил планы на будущую экспедицию.

Дизельный ледокол «Михаил Громов» был построен в начале 70-х годов на хельсинкской верфи «Вяртсиля» по заказу в/о «Судоимпорт». Класс дизельного судна приблизительно соответствовал первому советскому атомному ледоколу «Ленин». Разве что «Громов» немного уступал ему в водоизмещении и размерах. Советский флаг над судном был поднят в 1974 году, а портом приписки стал Ленинград.

По причине длительного нахождения в плавании арктических ледоколов при проектировании «Михаила Громова» большое внимание было уделено бытовым условиям жизни экипажа. Так, к примеру, на ледоколе имелись настоящая баня, бассейн, спортзал. На судне был оборудован полноценный медицинский блок с амбулаторией, приемной, изолятором и операционным залом. Камбуз был оснащен объемными холодильными камерами и электрическими плитами; в большой кают-компании помимо столов стоял игровой автомат под названием «Морской бой», средних размеров бильярд и аквариум.

Водоизмещение «Громова» самую малость не дотягивало до 15 тысяч тонн. Тем не менее ледопроходимость достигала одного метра. Длина составляла 110 метров, ширина – 22, осадка – 8. Штат экипажа состоял из 78 единиц; плюс на третьей палубе были размещены 15 гостевых кают, способных вместить до 45 ученых и сотрудников полярных экспедиций.

И наконец, самое главное – на корме ледокола располагалась просторная вертолетная площадка, на которую мог свободно произвести посадку вертолет ледовой разведки Ми-2 или недавно введенный в эксплуатацию соосный и более мощный Ка-32.

Правда, на этот переход вертолет и команду авиаторов на борт ледокола руководство Балтийского пароходства решило не сажать. До образования толстого непроходимого льда еще оставалось время. «Успеют, – решили в высоких кабинетах. – А на чистой воде ледовая разведка ни к чему…»

Судовой врач Долгов и свободные от вахты моряки большую часть времени проводили в кают-компании – резались в бильярд, «Морской бой» или смотрели комедию «Бриллиантовая рука». В последнем случае иллюминаторы завешивались темными шторками, на ближней стене вешался экран, на одном из дальних столиков устанавливали ящик из-под фруктов, на котором стрекотал киноаппарат «Украина».

Сегодня тоже по распорядку был фильм, уже заученный наизусть многими членами экипажа. На экране сотрудник милиции, замаскированный под таксиста, передал Горбункову несколько пачек купюр. Тот стоял возле такси и мучился, не зная, куда пристроить такое количество денег…