Выйдя из воды, я оглянулась: моей одежды не было. Слуга накинул на меня какую-то белую простыню из легкого полотна и помог обтереться. Потом завернул в другой похожий кусок ткани. Мы вернулись в комнату. Он усадил меня перед туалетным столиком и занялся моей прической. Расчесал и уложил волосы, украсил их драгоценными камнями. Повесил на шею ожерелье.

Как странно: обычно сначала принято надевать наряд, а потом уже подбирать к нему украшения. Тем временем прислужник нацепил браслеты мне на руки и щиколотки. Я продолжала ждать, какое же платье подадут. А когда увидела его, возмущению не было предела. Сначала я даже не догадалась, что это платье, а не нижнее белье. Прозрачный кусочек материи доходил до середины бедер, при этом абсолютно ничего не скрывая.

– Ну, теперь вы готовы.

Я задохнулась от негодования:

– В этом я должна идти к хранителям на официальную церемонию?!!

Слуга кивнул:

– Таковы закон и обычай.

– Значит, надо менять обычаи. Я не стану гулять голой среди толпы мужиков!

– Это не мужики, а жрецы.

Я уселась обратно в кресло:

– Не пойду никуда. Верните хотя бы нижнее белье!

– Госпожа, не задерживайте обряд. Вас ждут почтеннейшие мужи нашего мира.

Я вновь огрызнулась:

– Не могу предстать перед почтеннейшими в чем мать родила.

Слуга вдруг зло зашипел на меня:

– Пока еще вы здесь никто и ничто. Будете вести себя так, как сейчас, в крайнем случае окажетесь чьей-нибудь прислугой. – Он нехорошо ухмыльнулся. – Это если очень повезет. Тогда будете говорить не «в чем мать родила», а «зачем меня мать родила».

Грубый тон прислужника возмутил. Такое обращение со мной не пройдет. Я вовсе не из тех женщин, которых можно безнаказанно оскорблять. Но сейчас нужно взять себя в руки.

Я сделала вдох, затем выдох. Все-таки во мне всегда жили две Елки. Одна – женщина своенравная, порой капризная и легкомысленная, а другая – боец и воин, умеющий принимать неизбежное и действовать по обстановке.

Я встала с кресла и гордо вскинула голову. Ну и пусть смотрят! И усмехнулась, благо есть на что посмотреть. И этот урод пусть пялится! Хотя, надо отдать парню должное, он вовсе не был уродом, да и не обращал на мои прелести абсолютно никакого внимания. Надо же как выдрессировали. Я еще раз оглядела прислужника. И вдруг поняла. Молодой, но уже начал обрастать жирком, в отличие от подтянутых стройных хранителей. Глаза потухшие и равнодушные. На востоке таких зовут евнухами. Да и как могло быть иначе? Разве бы пустили петушка в курятник?

Ладно, мне нужно взять себя в руки и сыграть свою роль в церемонии. Я пройду через что угодно, лишь бы снова быть с Кэролом. Ох, Кэрол, любовь моя нежданная и негаданная…

В зал, где собрались жрецы, я вошла спокойно и уверенно. Старалась держаться надменно и равнодушно, как будто отправлялась не на странный обряд, а на очередной изрядно поднадоевший эльфийский бал. Повинуясь подсказке прислужника, направилась прямо в центр, где меня дожидался главный хранитель, лорд Хальгер. С ним я познакомилась еще в первое мое посещение этого замка. Остановилась у огромной чаши из хрусталя, выполненной в виде цветка шиповника. Жрец жестом показал, что я должна ступить в нее. Почему-то подумала, что похожа на Дюймовочку. Только вот у той под ногами была кувшинка.

Главный хранитель сделал шаг вперед, протянул руку и резко дернул за ворот моего платья. Я осталась даже без этого эфемерного укрытия, но никак не выказала возмущения. Лишь подняла голову, встретилась взглядом с глазами лорда и чуть насмешливо улыбнулась уголками губ.