Света побледнела.

— Успокойся, — твердо произнесла она. — До Краснодара осталось ехать каких-то сорок минут. Постарайся расслабиться и не сильно двигаться. Но-шпа снимет спазм. А дальше тобой займутся врачи. Я сейчас позвоню в больницу. Пусть в первую очередь тебя осмотрит гинеколог.

  Варвара так испугалась, что не могла ничего говорить. В голове шумело. Сердце колотилось от страха, словно колокол. «Я не хочу тебя потерять… Не хочу потерять, — гудели мысли. — Он не мог тебе навредить. Он же твой отец. Он отец…»

  В городской больнице их действительно уже ждали – видимо, кризисный центр для женщин, пострадавших от домашнего насилия, очень оперативно сотрудничал с городскими службами.

 Варю сразу же отправили на УЗИ.

— Вам потребуется серьезное лечение, — хмурился гинеколог. — У вас имеются повреждения внутренних органов. И ребенок, он… замер.

— Что значит «замер»? — захлопала глазами Варя.

— У него не бьется сердце. Мне жаль, он не выжил… Геля! —крикнула она куда-то в сторону ширмы для тех, кого осматривали на кресле. — Готовь операционную, срочно! Придется чистить…

— Что значит «чистить»?! — вцепившись в руку незнакомой ей женщины, только что вынесшей приговор ее малышу, закричала Варя. — Как – не выжил?! Посмотрите еще раз! Он не мог умереть! Не мог…

— Простите. Мне очень жаль, что вам придется все это пережить. Но у вас есть повреждения матки, и открылось кровотечение. Сейчас речь идет не о жизни вашего ребенка, он погиб. Поймите, мы будем бороться за вас…

— Нет! Он не мог умереть! Не мог!

  Она неловко повернулась на краю кушетки и заплакала. Слезы катились градом, и не было никаких сил их остановить.

  Вошла Света. Села рядом и начала поглаживать Варю по плечу.

— Варь, давай я маме твоей позвоню.

— Не звони. У нее сердце слабое. Не надо ей знать, что со мной все это случилось. Я сама как-нибудь справлюсь…

— Если что, я с тобой. Не переживай, боли не почувствуешь. Здесь делают хороший наркоз.

— Свет, за что он со мной так? Я же хорошей женой старалась быть. Прощала ему все и всегда. А он… – Она не договорила, и снова заплакала.

  Подошла медицинская сестра.

—Скажите, у вас есть аллергия на лекарства? — протягивая пациентке белый халат и одноразовые тапочки, мягко поинтересовалась она.

— Нет. И не было никогда, — продолжая давиться всхлипываниями, ответила Варя.

— Переодевайтесь, и пройдем в операционную. Врач и анестезиолог уже ждут.

— Хорошо.

  Вытирая слезы, она послушно начала переодеваться. Света помогала.

  Варе казалось, что все происходящее – дурной сон. Что это какая-то чудовищная ошибка. С ней не могло такого произойти! Еще вчера утром она наслаждалась теплыми солнечными лучами, смеялась вместе с Аликом, и ее переполняло счастье от того, что она станет мамой, а сегодня ребенок погиб, и ее ведут в операционную, чтобы остановить кровотечение. Хорошо, что наркоз напрочь отбивает все чувства. По крайней мере, она не сможет думать.

  После операции ее перевели в общую палату. Капельницы, капельницы. Бесконечный контроль температуры, держать лед на животе и больше спать. Первые сутки она почти все время спала.

  К ней приходил следователь. Задавал вопросы, что-то записывал. Потом она снова мерила температуру и проваливалась в сон.

  Варвара не знала, что ее возмущенная до глубины души подруга не сидела на месте.

  На следующее же утро Света взяла выписку из истории болезни Вари и отправилась прямиком в «Цезарь», где всем заправлял Иосиф Владимирович.

Она швырнула ксерокопии выписки ему в лицо и пригрозила серьезными судебными разбирательствами.