– Соберись, тряпка, – ласково проговорила я, проходя мимо. – Все хорошо. Ты свеж и полон сил.

Парень резко встал, отдал честь на американский манер и строевым шагом удалился. Я пожала плечами. Заниматься еще и чужими проблемами? Тут со своими бы разобраться.

Жанка сидела там, где я ее оставила. Уже без стриптизера. Она меланхолично поглядывала по сторонам и курила, выпуская дымные колечки. В ночном клубе появилась масса веселых, хорошо одетых мужчин. Но моя подруга была одна. Я разделяла ее скорбь по данному поводу, но помочь ничем не могла. Нырнув в группку щебечущих дам, находящихся в предпоследней степени опьянения, за которой, несомненно, последует финальная – проснуться с незнакомцем мордой в салате, я исподволь приближалась к цели. Черт! Я, кажется, опоздала. У столика материализовался представительный, стройный, огромный чернокожий Алишер. Жанка, явно обрадованная открывающимися перспективами, кокетничала напропалую.

– Да что вы говорите? Прямо красавица? И голову я сегодня помыть не успела… Я подругу жду, вы же нас вместе в клуб пропускали. Неужели не помните? Она по делам отлучилась. Что? Конечно. Такая же хорошенькая, как и я. Сейчас подойдет, сами убедитесь.

Ну просто идеальный диалог! Хоть записывай для курсов пикапа для слабого пола. Кстати, надо будет Арбузову на пару-тройку подобных лекций отправить, а то ерунда какая-то получается. Она соловьем разливается, пытаясь поймать взгляд черных глаз гиганта, а он только что в голос не ржет, маскируя нервное хихиканье покашливанием. И смотрит не на нее, а чуть в сторону – туда, где, как я догадывалась, стоит невидимый для аудитории блондин Ларс. Вот ведь гады! Это я им, шовинистам недоделанным, еще «хумановских самок» не припомнила.

Я раздраженно пнула алюминиевую ножку столика, она прогнулась. На пол полетели бокалы, тарелочки с фисташковой скорлупой, пепельница, и, что особенно приятно, заварочный чайник с кипятком выплеснул свое содержимое на темные брюки противного охранника. Тот взвыл. Я, почувствовав чью-то ладонь на своей спине, тоже.

– Когда пользуешься маскировкой, нужно быть очень осторожной. – Шепот обжег мне ухо. – Идем, сирена, не будем мешать моим клиентам получать удовольствие.

Я приготовилась заорать и изо всех сил дернулась, почувствовав, как хрустнули суставы.

– Молчи! – Твердая ладонь закрыла мой рот.

Он крепко обнимал меня, прижимаясь всем телом. Я позволила ему вести.

– С твоей подругой все будет в порядке. Ей не причинят никакого вреда.

Я посмотрела на Жанку, она суетилась над стонущим охранником, пытаясь облегчить его страдания жгутом бумажных салфеток.

– Мы просто поговорим…

Мне показалось или шепот стал интимным? И если это не чьи-то настойчивые губы терзают мою мочку, я съем тирольскую шляпу Пака. Спокойно, Кузнецова, еще не время. Бегать по ночному клубу, нанюхавшись маскировочного порошка, – не лучшая идея.

Мы огибали огромную акустическую систему справа от сцены, когда я поняла, что уже можно. Я изо всех сил укусила захватчика за ладонь, одновременно наступив каблуком туфли ему на ногу. Он разжал руки. Я пригнулась, уворачиваясь от нового захвата, и быстро отползла на четвереньках. Плохо, что я не могла видеть, что предпринимает мой соперник, хорошо, что он не видел, что делаю я. Кстати, надо бы понять, почему тогда за стойкой я могла его рассмотреть, а другие нет. Что за избирательность у порошковой маскировочной системы? Я подскочила к двери черного хода, выбежала в крошечный вестибюль. На стене висел противопожарный щит, я сдернула с него какую-то палку, вбила ее в изогнутые ручки двери и понеслась на улицу.