Жуткая, испоганившая его жизнь мигрень была тут как тут.

Володя посмотрел наверх, и понял, что в таком состоянии ему туда, пожалуй, не подняться и до кровати не добраться.

А влага, которой на полу собралось изрядное количество, испаряясь, кружила голову еще сильнее.

И Володя сдался на милость врага. Он так и остался в подполе, не замечая ни холодных стен, ни мокрого пола. Он тихо сполз по стеночке, и свернулся калачиком, сжав виски руками.

Тупая игла боли, казалось, сверлила изнутри, норовя напрямую пробраться из одного виска в другой.

Мужчина не помнил, как провалился в тяжелый сон.

– А ведь это рекорд, господа. Рекорд…, – думал горькую думу наш физик-теоретик, проснувшись поутру и обнаружив себя дрожащим от холода на земляном полу.

– После такой нагрузки, и приступ на третий день, это рекорд, – повторил Володя, кляня на чем свет стоит свою несчастную голову.

Голова была совершенно пустая. Тупая игла, всю ночь упорно сверлившая оба виска, пропала. На мужчину напала такая слабость, что несмотря на холодный пол он просто не мог встать на ноги.

– Не можешь? – со злостью сказал он себе, – а если потихоньку? 

И Володя попытался встать. Ноги у него дрожали, но, опираясь о стену, в конце концов мужчина встал. 

Встал и почувствовал, как желудок сводит от жуткого голода. Он потянул носом воздух, и сразу ощутил отвратительный запах собственной блевотины, в которой он, оказывается, лежал лицом вниз на холодном земляном полу.

Несмотря на ужасный запах и слабость, сознание его было ясным. Володя увидел валяющийся рядом фонарик, покрутил дрожащими пальцами ручку и направил свет вверх.

И тут откуда-то сверху, из люка, послышалось тихое завывание, а потом раздалось такое мощное урчание, которое обычно издает двигатель, при переключении с первой скорости на вторую.

Володя поднял голову, и посмотрел наверх. Из люка на него смотрел Одноухий Бандит, завывая и урча попеременно.

– Ж-жрать хочешь, скотина ты этакая? – тихо сказал мужчина, и, отбросив ножку от старой табуретки, которую так и держал в руке, пошел к лестнице, которая, оказывается, стояла в сторонке.

Он шел, оставляя за собой поле битвы. Очередной битвы, которую Володя одержал в борьбе со своим злейшим врагом. 

Шел и чувствовал, как внутри него поднимается благодарность к этому страшненькому, ободранному котяре.

Неизвестно почему. Может быть, потому, что тот просил жрать, тем самым переключая внимание мужчины от случившегося.

А может быть, потому что теперь Володя был не так одинок, как раньше.

Беспокойная ночь в доме госпожи Ректора

Ночь спустилась на небольшой городок Энталио, выросший вокруг Академии Эмпатов на самом севере герцогства Лонельского. Ночь в этих краях была чудесным временем. И длилась она совсем недолго, что было большим плюсом для нашей госпожи Ректора.

Квини обладала удивительной способностью. Для сна и восстановления сил ей хватало совсем немного времени. Несмотря на то, что в девичестве она очень любила понежиться в постели, на самом деле Квини знала, что лучше всего себя чувствует, когда спит максимум шесть часов. Максимум. А так и пяти за глаза.

Что и говорить, на теперешнем посту эта особенность ее спасала. Потому что обилие текущих дел никак не приближало нашу Квини к написанию дела всей жизни, ее собственного трактата. Название его мы приводить здесь не будем, ибо неподготовленному читателю оно все-равно ничего не скажет.

А вот о сути… Суть его была в том, что Квини хотела донести до магического общества мысль крамольную, но, на самом деле, не новую. Госпожа Ректор, как истинная ученица и последователь маэстро Фемини-старшего, доказывала в своем трактате, ну, или пыталась доказать, что нечего бояться контактов с мирами, где магия как таковая полностью отсутствовала.