– Вы только взгляните на себя, – сказала Салли. – Лицо красное, как воск для печатей. Должно быть, это был будь здоров какой поцелуй. Мужчина-то не монах. Вы будете счастливой невестой, мисс Тейлор. Я про него такое слышала… – Она что-то черкнула в своем гроссбухе.

Миссис Хайвуд с треском раскрыла веер и энергично им заработала.

– Невыносимо! Из-за слабого здоровья бедняжки Дианы мы прикованы к этой прибрежной деревушке, в то время как вся Англия отмечает победу союзных войск. А мы торчим здесь, обреченные наблюдать, как шансы на ее замужество проплывают мимо, как корабли в море.

Словно извиняясь, Диана улыбнулась подруге.

– Мама, я думаю, ты хотела сказать, что мы переживаем за Кейт и желаем ей счастья.

– Да, мисс Тейлор, наверное, будет счастлива, а что остается нам? Я тебя спрашиваю, Диана, где наше счастье? Где? – произнесла с надрывом миссис Хайвуд. – Все, кто имеет хоть какой-то вес в обществе, этим летом остались в Лондоне, в том числе и твоя сестра, которая – напомню – недавно вышла замуж за виконта.

– Прости, мама. – Диана с несчастным видом кашлянула в носовой платок. – Мне очень жаль, что состояние мое неожиданно ухудшилось.

– Ты действительно что-то бледна сегодня, – заметила Кейт.

Диана окинула подругу понимающим взглядом. Единственной причиной «ухудшения ее состояния» стала недавняя свадьба Минервы Хайвуд с лордом Пейном. Предоставленная самой себе, миссис Хайвуд свалилась бы как снег на головы молодоженам в день их приезда в столицу и потребовала бы всех формальных представлений и устройства балов. Диане хотелось, чтобы медовый месяц у сестры прошел тихо и спокойно, поэтому загадочным образом и случилось «ухудшение здоровья».

– Какие-то вы хилые стали, – проворчала мать Дианы. – Не то что в дни моей молодости. Вот я ни за что не позволила бы ни чахотке, ни малярии или брюшному тифу, а то и всему вместе, помешать мне отпраздновать славную победу.

– Но вам ведь не нравятся торжества! – не смогла удержаться Кейт. – C их кашлем, лихорадкой и высокой температурой.

Миссис Хайвуд бросила на нее раздраженный взгляд, но в этот момент Салли резко захлопнула свой гроссбух.

– Все, конец. Теперь, мисс Тейлор, выкладывайте.

Но Кейт могла выложить ей только содержимое своей корзины: сидевший там Баджер занервничал от резкого звука и, выскочив на волю, принялся метаться из угла в угол.

– Крыса! – взвизгнула миссис Хайвуд и с несвойственным ей проворством вскочила на приставную лестницу.

– Это не крыса, – возразила Кейт.

Баджер пронесся мимо и спрятался под нагромождением полок, так что Кейт пришлось лезть за ним.

– Баджер! Ко мне!

– Этого только не хватало! – заверещала матрона. – Там, оказывается, барсук. Какая девушка будет таскать барсука в своей корзинке? Это как предвестие конца света.

– Мне кажется, это щенок, мамочка. – Диана, опустившись на корточки, присоединилась к поискам. – И куда подевалась эта прелесть?

Встав на четвереньки, Кейт заглянула под шкаф. Баджер сидел там, забившись в самый дальний угол. Она сунула руку в просвет и схватила щенка за холку, но он вырвался. Да что б тебя!

Диана опустилась на колени рядом.

– Бедняжечка! Он, должно быть, перепугался до смерти.

– Эй, попробуйте вот это, – присоединилась к ним и Салли, протягивая кусок солонины, который успела принести из кладовой. – Пока он там не навалил.

Коротко вздохнув, Кейт заправила выбившуюся прядь за ухо. Щенок уже оставил две кучки в «Рубине королевы»: одну на полу, другую – в ее постели. К тому времени, когда она вернулась с завтрака с припасенным куском ветчины и булочкой, это милое животное уже изгрызло ручку веера и заканчивало драть ее удобные домашние туфли.