Вот потому родители и не стали противиться просьбе брата отпустить меня с собой в путешествие. Наверное, сейчас вас мучают вопросы. Почему, столь нежно отзываясь о своем женихе, я путешествую с другим мужчиной? И как вообще столь неприметная история детства связана с путешествием по арктическим снегам? Уверяю вас, скоро вы всё поймете и поразитесь, насколько важны были все эти, казалось бы, глупые девичьи пустяки.

Путь в Ингольштадт, хоть и был долог, пролетел незаметно, скрашенный интересной беседой. Но сам университет принял меня недружелюбно. Когда мы вышли из экипажа, нас провели в квартиру, где нам предстояло жить, с двумя раздельными комнатами, разделяемыми дверью с замком-щеколдой с моей стороны, и с единственным ключом от входной двери, который был торжественно вручен Эдварду. Наутро мы отправились вручить рекомендательные письма и сделать пару визитов одним из главных профессоров. Только ради меня мой милый Эдвард решил зайти не только к преподавателям гуманитарных и юридических наук, которыми интересовался он сам, но и к мастерам естествознания, которых так жаждала увидеть я. Но встречи эти до сих пор болью отзываются в моем сердце.

Господин Кремпе, профессор естественных наук, поначалу и вовсе не обращал на меня внимания, приняв за безмолвную спутницу, которую юный студент не смог оставить в одиночестве, но определив, кто в действительности настаивал на встрече с ним, поднял меня на смех после несчастной минуты разговора. Я аккуратно поведала ему о моих увлечениях алхимией и трудами разоблаченных ученых прошлого. Господин Кремпе, по натуре своей резкий и грубый человек, не только раскритиковал – что было совершенно справедливо – мое невежество в естествознании, но сделал это своим главным аргументом против женского учения, колко высказавшись о неспособности девичьего разума отделить правду ото лжи, а науку от сказки.

Его слова чуть было не отвратили меня от посещения лекций, но столь длинный путь не мог быть проделан зря.

На следующий день я появилась в аудитории господина Вальдмана, профессора химии, человека более учтивого, чье лицо выражало величайшую доброту на протяжении всей лекции. Он без презрения говорил об ученых прошлого, отмечая их смелость и трудолюбие, и рассказывал о чудесах современной науки, которые затмевали для меня блеск дивных идей алхимиков прошлого и наполнялась не только знаниями, но и гордыней, замешанной на обиде. Моя душа рвалась вперед – если наука уже столько многого добилась, я пойду дальше, я открою неизведанные силы, приобщу человечество к неизведанным тайнам природы. Но всё очарование этим человеком резко померкло, когда я поняла, что являюсь для него не больше, чем невидимкой, бестелесным духом, предметом обстановки.

Я посещала лекции, никем не замечаемая. Студенты обходили меня стороной, лекторы не задавали мне вопросов, столкнувшись с трудностями, я была вынуждена разбираться сама без надежды на добрый разговор с наставником. Даже списки необходимых приборов и книг, были для меня сложной загадкой, требующей трудоемкого и терпеливого решения. Но я не сдавалась; пусть у меня не было поддержки и наставлений, но каждый вопрос без ответа, каждый взгляд сквозь меня подогревал во мне жгучую обиду, что не позволяла мне сдаться даже в минуты полного отчаяния.

Химия в самом широком смысле стала практически единственным моим занятием. Я посещала лекции, усердно читала обстоятельные труды современных ученых и даже бесстрашно экспериментировала, чем нередко пугала Эдварда, который заходил проведать свою сестру. Я делала успехи, хоть мне и не с кем было ими поделиться и обсудить мой дальнейший путь. Но это была не просто тяга к знаниям – это была тяга к открытиям. Вы, как никто другой, должны понять меня – ведь вы тоже отказались ходить уже изученными путями и пытаетесь приоткрыть завесу неизведанного. Даже без поддержки и помощи, упорно занимаясь одним предметом, человек обязательно достигнет в нем успеха. Я полностью отдалась своим научным изысканиям и к концу второго года смогла, некоторым образом, усовершенствовать химическую аппаратуру, что избавило меня от статуса невидимки и даже принесло мне признание и уважение в университете.