- Хорошо, - солгала Василиса.

- Неправда, - зачем-то сказал Демьян, хотя вежливо было бы со словами согласиться.

- Неправда, - она вздохнула. – Странно. И… страшно. Меня еще никогда убить не пытались.

Она потерла запястье, на котором отпечатался алый след.

- И, наверное, убили бы, если бы не Сашка… у меня вообще-то есть родовая защита, только…

- Вы ее не носите.

- Не ношу. И Марья пока этого не поняла, - Василиса покосилась на сестру, что-то увлеченно выговаривавшую супругу. Выглядел Вещерский до крайности виноватым, но отчего-то Демьяну казалось, что и гнев княжны, и нынешняя виноватость княжича – часть чужой игры, свидетелем которой ему было позволено стать. – А как поймет…

- Заругается?

- Еще как.

- А почему не носите?

Не о том надо спрашивать, и не спрашивать вовсе, но сказать что-либо утешающее, вроде того, что преступник понесет заслуженную кару. Вот только ложью это было.

Не так-то просто найти человека, а уж такого, который прячется…

- Так… вы бы видели этот перстень. Он тяжеленный… и неудобный до жути. Вот и…

- Я тебе удобный сделаю, - пообещала Марья, которая, оказывается, все-то слышала. – Или лучше браслетом?

- Браслетом.

- Вот и отлично… а пока… дорогой, вы не хотите что-либо предпринять?

- Что?

- Не знаю, - Марья покрутила шляпку, правда, не с птицею, а с парой проволочных ветвей, что переплелись над макушкой этаким подобием дивных рогов. На ветвях виднелись каменные вишенки, а с боков торчали тряпичные листики. – След поискать…

- Стерся давно…

- Это в нынешнем мире, - некромант отвлекся от изучения птицы и посмотрел на Демьяна. И Вещерский тоже посмотрел на Демьяна.

И кажется все-то в крохотной этой лавке, чересчур тесной для такого количества людей, посмотрели на Демьяна. В том числе Василиса, и была в ее глазах такая надежда, что стало просто-таки неудобно.

- И что надо делать? – спросил он, уже предчувствуя, что ему не понравится.

Иначе отчего спина зазудела, и показалось, что ожили нарисованные чудовища, заволновались.

8. Глава 8

Глава 8

На улице было… обыкновенно.

Так обыкновенно, словно ничего-то и не произошло, разве что опаленные огнем деревья еще возвышались этаким напоминанием о магическом огне. Но к утру и они исчезнут.

Как исчез, развеялся след.

Вот Вещерский встал, и редкие прохожие, которым не сиделось в этот полуденный жаркий час, сами собой отступили, будто почуяли скрытую в сутуловатой фигуре княжича силу. И сила эта пролетела волной, пронеслась да и развеялась, так ни за что и не зацепившись.

Княжич хмыкнул.

Недовольно нахмурилась княжна, поправивши новую шляпку, или как оно называется. А Демьян поглядел на некроманта, который лишь плечами пожал.

- У каждого по-своему, - сказал он. – Я вот… запахи обычно. Или еще образы могу поднять. Передать тоже. Но образы тяжело, тем более в таком месте. Много людей, много следов. И времени, чтобы найти нужный, понадобится изрядно.

А Демьяну как быть?

Он, между прочим, некромантии не обучен, он вообще только туман и видит, разве что тот теперь сделался неодинаков.

Над Марьею будто золотой или огненный, прячущий в себе немалые силы.

Над княжичем тоже золотой, но темнее, гуще, злее будто бы… а вот вокруг Василисы туман перламутром переливает, аккурат как пуговицы на свадебном платье сестры. Помнится, они ей нравились едва ли не больше чем само платье.

И этот туман расползается.

Прокладывает тоненькую тропку… вот он след. Демьян почувствовал его, но… слабый, размытый. А если…

- Позволите вашу руку?

Она протянула ее молча, тонкую теплую, горячую даже. Нервно бился пульс, и Демьян слышал его, как слышал стук ее сердца, ее страх и смешанную с ним надежду. А еще… опасения? Она боялась не его, но за него, и этот было, пожалуй, необычно.