Запечь? Или извратиться и сделать мясные рулетики? К примеру, с начинкой из местного острого сыра, орехов и зелени? А к ним запеченный картофель и свежий салат… свежий не получится, поскольку до рынка мы так и не добрались, но…

- Боюсь, - горестно вздохнула Ноэль, прижимая к груди руки. – Теперь мне нельзя домой…

- Не пустят?

Гуля осклабился во все зубы.

- Он… он знает, где я живу… он не простит своего унижения…

- А ваши сестры?

Все-таки запечь проще. Натереть смесью перцев и теми же травами, а к мясу сделать острый соус.

- О них позаботятся…

Я хмыкнула и повернулась спиной. Пускай. Октоколесер – не моя собственность, поэтому… мы просто будем присматривать за этой… сироткой.

- Я вам не нравлюсь, - заметила Ноэль, тряхнувши рыжей гривой. – Я понимаю… женщины никогда меня не любили…

- Странно, с чего бы…

Мясо я заверну в листья шаррада, местного растения с тонкими бледно-лиловыми листьями, которые, несмотря на кажущуюся хрупкость, отличались и прочностью, и жаростойкостью. Ко всему и аромат имели пряный, чесночный.

- Вам не стоит переживать, - Ноэль отбросила маску несчастной жертвы. – Мне не интересен ваш некромант…

- Да неужели?

Мясо обмыть.

Высушить.

Сделать глубокие проколы. Натереть солью и смесью перцев.

- Милый песик, - Ноэль протянула было руку, чтобы погладить Гулю, но тот заворчал. И рука благоразумно убралась. – Сердитый какой… кусается?

- Еще как. Руку отгрызть может…

И между прочим, чистейшая правда…

- Но мы ведь подружимся? – Ноэль присела возле Гули и заглянула в глаза. – Животные меня любят… очень любят… наследие альвийской крови…

Она смотрела и смотрела, и я тоже смотрела на эти гляделки, раздумывая, стоит ли ей намекнуть, что, может, живые животные ее и любят, а вот у мертвых собственное мнение имеется. Но вместо этого лишь легонько кивнула. Что бы Ноэль ни задумала, Гуля в ее планы вряд ли вписывался.

Он закрыл глаза.

Вытянулся, уложив лобастую голову на лапы.

- Вот так-то лучше. Вы правы… моя история – не совсем правдива, - Ноэль вдруг оказалась рядом, и в спину мне уперлось что-то твердое.

И кажется, острое.

- Не кричи, - попросила Ноэль с милой улыбкой.

- Не буду, - я накрыла ладонью рукоять молоточка.

Хорошего такого молоточка, который Тихон мне сделал, чтобы мясо отбивать, тяжелого и с узором…

- Это хорошо, это правильно… нам ведь ни к чему здесь мужчины? Признаюсь, они меня выводят… примитивные существа, - Ноэль провела пальцем по моей шее и, наклонившись, понюхала волосы. – Чем моешь? Медовый шампунь? И… не узнаю…

Я не ответила.

Просто подвинула молоточек.

На пару миллиметров подвинула… и сердце ухнуло: заметит?

- И личико… такое свежее… не хотелось бы его попортить… личико надо беречь, если хочешь добиться чего-то в жизни.

- Кто ты?

- Не буду врать, что друг, но… слышала, у вас груз здесь интересный… где?

- В холодильном шкафу.

Сердце бухало.

Колени дрожали.

И выглядела я, надо полагать, весьма и весьма жалко. Плевать…

- Зачем в холодильном шкафу? – вполне искренне удивилась Ноэль.

- А где еще?

На шею скользнула петля.

Или не петля… что-то теплое, тонкое и, кажется, живое.

- Я ведь и вправду способна ладить с животными, - Ноэль протянула мне зеркальце. – Вздумаешь дурить, и Малышка тебя укусит…

…змея.

Я с трудом сдержалась, чтобы не заорать от ужаса. Мою шею черным ожерельем обвивала змея. Такая… тонкая блестящая змея… почти удавка.

- И где у вас тут холодильный шкаф?

- Кто ты?

- Свободная охотница. И тебе того желаю, все лучше, чем подстилкой на троих работать, - на красивом личике Ноэль появилась презрительная гримаска.