– Мил, мне не нужны такие друзья! Я просто хочу, чтобы он держался от меня подальше. Надеюсь, получится держать дистанцию, – я пожала плечами, ощущая, как в душе проклевывается зерно сомнения.

– Ладно, твое дело. Приходи сегодня в шесть. Мы с Демидом оформим тебя. Ян возвращается через три дня, а мы, наоборот, улетим отдыхать. Я так рада, что ты будешь там работать! Олеся очень хорошая, не смотри на ее внешность и татуировки по всему телу – она невероятно добрая и отзывчивая. Надеюсь, вы подружитесь.

Я не смогла сдержать улыбку и покрутила пальцем у виска.

– Сними уже свои розовые очки! У тебя все кругом милые и отзывчивые. Ну так ведь нельзя…

– До встречи вечером, Даш! И помни: месяц… – подруга высунула язык и снова заговорщически подмигнула, на что я уверенно отсалютовала раскрытой пятерней, даже не предполагая, чем обернется этот спор…

***

Вечером этого странного дня я лежала в кровати и не могла подавить счастливую улыбку. Первый рабочий день в тату-салоне остался позади, и прошел он действительно очень даже неплохо.

Мила поделилась со мной всякими премудростями работы администратора, а их, как выяснилось, великое множество! Тату-мастера оказались вполне позитивными ребятами, а Олеся на протяжении вечера окружила меня чуть ли не материнской заботой, поэтому ничего другого не оставалось, кроме как успокоиться и окончательно расслабиться.

Я обвела комнату задумчивым взглядом. При тусклом свете ночника моя спальня казалась еще меньше, чем в реальности. Телефон в ладони завибрировал, и я густо покраснела, сама не зная отчего. Не планировала сегодня с ним переписываться, впрочем, как и вчера, и позавчера.

Сама не заметила, как получилось, что мы переписывались каждую ночь. Вот и сейчас полчаса превратились в миг. Опять. Он словно не слышал моих протестов. Такой поразительный напор…

Бродяга:Может, все-таки расскажешь, куда устроилась? Надеюсь, хоть на этот раз все получится ;)

Я:Не важно. Тоже очень надеюсь.

Бродяга: Кстати, к нашему спору об искусстве… Как тебе?

Далее шла фотография простого деревянного стула с горой жира на нем и припиской: Йозеф Бойс «Стул с жиром».

Бродяга: В одной из инсталляций Бойса на деревянном стуле лежал огромный кусок жира. Со временем его остатки засохли. Искусствоведы считают, так и было задумано. Что скажешь?

Я закатила глаза.

Мы уже третий день спорили на тему современного искусства.

Мне нравилось оно за дерзость и возможность самовыражения, опровергая уже сложившиеся и устоявшиеся нормы.

А мой собеседник, напротив, откровенно глумился над некоторыми экспонатами, время от времени присылая мне фотографии самых нелепых, на его взгляд, образчиков.

Бродяга: Или вот. Тебе точно понравится.

И следом шла фотография керамического унитаза под стеклом.

Бродяга:У меня еще много фоток всякого мусора, которому дали заумное название, выставили в музее, и теперь искусствоведы со всего мира называют это дерьмо шедеврами.

Я: Твой посыл понятен. Везде бывают перегибы… А теперь давай спать. Целую.

Последнее слово явно было лишним. Т9 просто развел меня на него, а подушечка пальца предательски дрогнула, отправив послание адресату. В задумчивости положила ладонь на живот, напрягая мышцы пресса. Ответ пришел моментально.

Бродяга:И я тебя целую.

Я сделала успокаивающий вдох, быстро выстукивая на нагревшемся смартфоне ответ.

Я:Хорошо, что мы ни разу не виделись и никогда не встретимся.

Бродяга:Черта с два! Я знаю твое имя, телефон и домашний адрес. А вот ты, маленькая леди, ничего не знаешь обо мне.

Я:Ты меня пугаешь. Нам лучше прекратить переписку.