– Здравствуй, – сказала она, целуя Ирину, и с любопытством посмотрела на меня.

– Ничего, что мы к тебе нагрянули? Это Оля, работает у Игоря Николаевича. Мы встретились в магазине, она присматривает себе дом. Вот я и подумала, может, для начала стоит поговорить с тобой?

– Что ж, район хороший, соседи солидные, если цены здесь вас не пугают, смело покупайте, – улыбнулась Нина. Мы успели подняться по лестнице и вошли в просторный холл. Я огляделась и подумала: что может заставить людей жить в таком доме? То есть дом-то, конечно, отличный, но для трех человек места явно многовато. В своей нелепой двухуровневой квартире я с трудом обжила лишь кухню и гостиную, ночевала по большей части тоже в гостиной, потому что спальная у меня на втором этаже, а мой пес ненавидит лестницы. В квартире Деда на второй этаж я тоже практически никогда не поднимаюсь.

Дурацкие мысли пришлось оставить, мы прошли в столовую, и Нина Константиновна поинтересовалась, что я буду пить, чай или кофе. Получив чашку чая, я принялась вяло врать о том, как жажду поселиться по соседству. Инициативу перехватила Ирина Константиновна, и я по большей части кивала.

Послышались шаги, и в столовой появилась девушка лет двадцати в едва различимой мини-юбке и топе, расшитом блестками. Она неуловимо напоминала цирковую наездницу. Короткая стрижка, вздернутый нос и удручающее количество косметики, которое не скрывало прыщи на щеках и лбу, взгляд одновременно нахальный и испуганный, точно девица в любой момент ожидает, что ее выставят отсюда без объяснений. По тому, как нахмурилась Ирина Константиновна, стало ясно – это и есть Юлия.

– Скоро будем ужинать, – с улыбкой взглянув на нее, сказала Нина и повернулась ко мне. – Это моя племянница, Юля. Учится в нашем университете. Это Ольга Сергеевна.

– Я ее вчера по телику видела, – неожиданно низким голосом сообщила девица. – Вы какая-то шишка в администрации?

– Совершенно незначительная, – кивнула я. – Так что и не шишка даже, просто небольшой прыщ.

При упоминании прыщей девицу перекосило, и я дала себе слово выбирать выражения.

– Я ужинать не буду, – буркнула Юля. – Прогуляюсь.

– Одна? – мягко спросила Нина, ее нежный взгляд, обращенный к девушке, вряд ли был притворством.

– Я что, должна отчитываться? – вздернув губу, спросила Юля.

– Разумеется, нет. Просто я беспокоюсь.

Презрительная улыбка на лице Юли стала еще явственнее. Она налила себе чаю, села в кресло, закинув ногу на ногу, и нахмурилась.

– А где Лена? – спросила хозяйка.

– Понятия не имею.

– Я думала, вы пойдете вместе.

– Она считает, что я не подхожу их компании.

– Чепуха.

– Не считайте меня дурой, – очень резко ответила девица. – Ее друзья нарочно начинают болтать по-английски, чтобы показать, что я полнейшее ничтожество. Конечно, они закончили спецшколу, а я, по их мнению, явилась сюда из дикой глуши.

– Не преувеличивай. Уверена, ничего подобного им в голову не приходит, – очень мягко возразила Нина.

– Все равно я их терпеть не могу. Строят из себя не пойми что… золотая молодежь, блин.

– Кажется, я тебя просила, – начала Нина, девушка поднялась и, вздернув подбородок, быстро покинула столовую. – Извините, – вздохнула хозяйка.

– Не понимаю, почему ты это терпишь, – не удержалась ее сестра.

– Перестань. Они все такие в этом возрасте. У нее умерла мать, она переживает… Чужой город, чужие люди…

– Вот именно, чужие. Не мешало бы вести себя по-человечески, раз уж она живет в твоем доме.

– Пройдет время, и все наладится. И с Леночкой они подружатся.

У меня создалось впечатление, что эти слова она произносит для себя, а вовсе не для нас, Нина вздохнула и, точно опомнившись, улыбнулась. Я прошла к окну и, желая разрядить обстановку, заметила: