– Сейчас увидим, кто лучше, мальчик или девочка.

– Но, ваша светлость, как вы будете фехтовать в длинной юбке? – заметил Барнаби. – Мастер Роберт получит преимущество.

– И пусть! – рассмеялась Элизабет.

Щеки Роберта порозовели от досады.

– Стоит ли, сэр? – обратился он к доктору Коуксу.

– Мы не можем перечить юной леди, особенно дочери короля, – ответил тот, довольно улыбаясь. Этого мелкого гордеца не помешает немного унизить.

Остальных мальчиков разбили на пары. Учитель продемонстрировал правильную стойку и несколько точных выпадов.

– Есть два вида фехтовальщиков. Дуэлянт полагается на свой опыт и рапиру, – объяснил он. – Атлет добивается победы за счет работы ногами. Решайте, кем вы будете, джентльмены – и миледи!

– Я буду дуэлянтом, – сверкнула глазами Элизабет.

– Тогда я тоже, – нехотя буркнул Роберт.

– Защищайтесь! – крикнула она и устремилась вперед, отражая удар за ударом.

Застигнутый врасплох Роберт, не особо веривший в ее похвальбу, оказался не готов к решительной атаке и, пятясь, неуклюже наткнулся на юного лорда Гастингса. Он попытался перехватить инициативу, но Элизабет твердо держалась на ногах. Через несколько минут учитель увидел, что дело принимает опасный оборот, и прекратил поединок.

– Неплохо для начала, ваша светлость! – воскликнул он, улыбаясь принцу, который тоже показывал себя не с худшей стороны.

Все неохотно вернулись на помост. Роберт, которого уже не пугало возможное поражение от простой девчонки, галантно молвил:

– Вы хорошо сражались, миледи.

Бросив взгляд на темноволосого мальчика, Элизабет, к своему удивлению, увидела в его глазах восхищение.

– У меня был достойный противник, сэр, – ответила девочка.

Она уже показала, на что способна, и теперь могла позволить себе великодушие.

За неделю своего визита Элизабет постоянно видела Роберта Дадли – ей позволили посещать уроки вместе с принцем и его знатными товарищами. В классе Роберт особо не блистал.

– Зачем мне учить греческий? – проворчал он, пользуясь временным отсутствием доктора Коукса и кладя перо.

– Чтобы ты мог стать гуманистом[9] и изучать труды древних, – ответил Эдвард.

– Я бы лучше покатался верхом, – сказал Роберт, будучи завзятым лошадником.

– Это понятно, я тоже люблю кататься верхом, – заметила Элизабет. – Но мне нравится и учиться, особенно история и языки.

– С вами все ясно, миледи: вы девочка, и вам не обязательно учить все то, что полагается юному джентльмену, – покровительственно ответил Роберт.

– Уверяю вас, мастер Роберт, я изучаю то же, что и вы! – горячо возразила Элизабет.

– Что, и географию, и государственное управление, и классику?

– И это, и многое другое, – гордо заявила она. – И я обожаю каждую минуту уроков.

– Как это возможно? – буркнул Роберт.

– Тсс, – прошипел Генри Брэндон. – Доктор Коукс услышит.

– Он пошел по малой нужде, – ухмыльнулся Гастингс. – Прошу прощения, миледи.

Элизабет улыбнулась. Ей нравились грубые разговоры мальчишек.

– Сестрица, ты же не собираешься становиться королем Англии, – заметил Эдвард. – Зачем все это учить, если ты просто выйдешь замуж и будешь растить детей, как все девочки?

– Я не выйду замуж! – пылко воскликнула Элизабет. – Никогда!

– Еще как выйдешь, – безмятежно парировал принц.

– А вот посмотрим! – вызывающе бросила она.

– Если отец прикажет, тебе придется подчиниться, – самодовольно проговорил тот.

– Это мы еще поглядим!

– Хотел бы я поглядеть, как это у вас получится, – встрял Роберт.

Мальчики рассмеялись.

– Он отрубит вам голову! – заорал юный Генри Брэндон.

К его удивлению, внезапно наступила тишина. Пятнадцать пар настороженных глаз неловко уставились на рыжеволосую девочку, хмуро сидевшую в конце длинного стола.