В душе шевельнулась боль, но я только вскинула голову и улыбнулась. Правда, тут же пожалела об этом, потому что меня тут же замутило.

— Тэй, просыпайся.

Я потрясла подругу за плечо, стараясь не обращать внимания на тошноту.

— А? — Тайра подняла голову и уставилась на меня непонимающим взглядом. — Бекки? Что происходит? Мы где?

— Похоже, в усыпальнице предков.

— Ничего себе!

Тайра удивленно огляделась по сторонам и поспешно поднялась с мраморного надгробия. Она принялась суетливо поправлять помятое платье, но тут же опустила руки и испуганно спросила:

— Ой, Бекки, а что у тебя с лицом?

— А что с ним?

— У тебя вся щека в крови.

Тэй подошла ближе, пристально разглядывая мою физиономию. Я коснулась виска и скривилась от боли.

— Похоже, вчера ударилась обо что-то.

М-да. Не хватало только синяка! Как будто похмелья мне мало.

— Я даже знаю, обо что, — задумчиво заметила Тэй и приблизилась к выточенной из ранского камня гробнице.

На пыльной поверхности виднелись засохшие ржаво-красные пятна. Кровь. Надо же, как много. Похоже, вчера я неслабо приложилась к последнему пристанищу кого-то из "обожаемых" родственничков!

— Здесь покоится Себастиан Рональд Кимли, Император Сартаны и всего Севера, — прочитала полустертую надпись Тайра. — Бекки, представляешь, это снова он. Мы нашли могилу того самого Кимли. О, смотри, тут что-то еще написано!

Она склонилась ниже, пытаясь разобрать нечеткую древнесартскую вязь, и тихо прочитала вслух:

— Пусть твоя мятущаяся душа найдет в Вечных чертогах мир и покой. И обретет прощение.

— Видно, тот еще был засранец, — хмыкнула я, рассматривая статую ледяного духа, сурово взирающего на нас с двухдирновой высоты. — Обычно на надгробиях пишут о вечной любви и скорби безутешных родственников, а этому прощения пожелали. Наверное, много бед натворил при жизни.

— Этого мы уже никогда не узнаем, — философски заметила Тэй, задумчиво обводя пальцем позолоченные буквы.

— Ладно, хватит тут торчать. Пора выбираться.

Я одернула юбку. Сейчас она показалась мне излишне короткой, и я пожалела, что вчера поддалась игривому настрою. Надо же было выбрать этот "пояс с рюшечками", едва прикрывающий филейную часть! А-а, ладно. Мне не привыкать к осуждающим взглядам.

— Идем, Тэй.

Я решительно повернулась и направилась к выходу. Прощайте, предки! Вряд ли мы с вами еще когда-нибудь увидимся! Уверена, ноги моей больше в этом склепе не будет.

***

Замок давил своей громадой. Серый, унылый, мрачный, он нависал над площадью и, казалось, заражал все вокруг вязкой тоской. Не хотелось признаваться, но Ругден меня угнетал, пробуждая в душе отголоски каких-то странных эмоций.

Я невесело усмехнулась. Что ж, стоило признать — отец угадал с наказанием. Лучшего места для ссылки трудно было и придумать.

День мы с Тайрой провели в Руридейне, небольшом приграничном городке, расположенном неподалеку от Ругдена, а вот к вечеру пришлось вернуться под негостеприимный отчий кров.

— Леди Ребекка, ужин подавать?

Старый, подслеповатый Томас был и дворецким, и сторожем, и смотрителем Ругдена. Он да его жена Присцилла — вот и все обитатели приграничной крепости. Ну, не считая нас с Тэй. Отец нанял Тома еще несколько лет назад, когда получил замок в наследство, но здесь до сих пор царило полное запустение. Видно, супружеской чете не хватало сил и желания поддерживать надлежащий порядок.

— Подавайте, — кивнула я слуге.

Нет, все-таки придется вызывать бытовиков. Не могу смотреть на этот бардак! Пусть все здесь как следует отчистят и отмоют. А пока...

— Сан эреус гоби!