отвернитесь!

Тихо засмеявшись, брюнет все-таки подчинился, позволяя мне спокойно сделать ему перевязку.

– Вот и все, – я поднялась, собираясь уходить, – я закончила.

Демид обернулся и посмотрел на меня.

– Могу я попросить тебя принести мне завтрак? – вдруг сказал он мне, но заметив мой удивленный взгляд, добавил: – Пожалуйста. Мне еще тяжело ходить, – и взгляд такой невинный.

– Раздачей еды занимается другая женщина, – твердо ответила я, распихивая по карманам бинты и антисептики.

– Я хочу, чтобы это сделала ты.

Он шутит что ли?

– Слушайте, вы!.. – начала я.

– Ты, – поправил мужчина. – «Слушай, ты»…

Я от удивления открыла рот, но тут же закрыла, беря себя в руки.

– Хорошо, – я нахмурилась, решая, что буду только рада, если после скандала с этим индюком меня выгонят из больницы. – Я не служанка тебе, ясно?

– Не ясно, – улыбнулся Орлов. – Принеси мне, пожалуйста, завтрак, я очень голоден, – и тяжело сглотнул, не сводя с меня насмешливого взгляда.

Вот сукин сын!..

Подхватив свои вещи, я быстрым шагом покинула палату, направляясь прямиком к заведующей, чтобы узнать, как вообще все это понимать!..

***

Скрипя зубами и держа в руке поднос с едой, я открыла дверь шестой палаты и вошла, напарываясь на насмешливый взгляд мужчины, которому хотелось съездить по лицу чем-то тяжелым!

Галина Андреевна, когда я залетела к ней в кабинет и потребовала объяснений, посадила меня на стул и сказала, чтобы я делала все, что этот человек скажет, потому что его брат, зная о его плохом характере и скотском поведении, заплатил немалые деньги за то, чтобы несносный родственник лечился здесь с комфортом. Мол, человек важный, госслужащий, отказывать нельзя.

И вот, собственно, я принесла завтрак этому напыщенному индюку, потому что заведующая отделением умоляла меня взять этого типа на себя, пообещав, что до конца практики я не буду больше ничем заниматься, кроме как нянчиться с этим гадом!

Да меня просто продали в рабство!..

Поставив поднос на тумбочку, я выпрямилась и сложила руки на груди, прожигая Орлова ненавистным взглядом.

– Пожалуйста, – проворчала я. – Приятного аппетита! Ешьте, не обляпайтесь!

Демид хмыкнул и вдруг поднялся на ноги, от чего я вздрогнула всем телом и отшатнулась назад, потому что не ожидала, что он окажется таким высоким.

– Спасибо, – он лениво прошел, помыл руки в раковине и, вернувшись обратно, начал есть рисовую кашу, которую я ему принесла. – Можешь идти, – бросил холодным тоном.

Я стояла и растерянно смотрела на него, не зная, опрокинуть на него стакан с компотом или со слезами на глазах выбежать из палаты. Мне ужасно не нравилась вся эта постановка, и продолжать быть служанкой этого невоспитанного придурка в течение оставшегося времени у меня желания не было!

– Чего ты ждешь? – приподнял бровь мужчина. – Чаевых?

Мои щеки всрыхнули.

– Козел! – прошипела я, а затем развернулась и вышла из палаты, громко хлопнув дверью.

Нет, это невозможно! Это больница, а не санаторий! Что он вообще себе позволяет?..

Делать было нечего, но на обед и ужин мне тоже пришлось носить ему подносы, получая взгляды полные недоумения и сочувствия от окружающих.

Я что, проклятье на себя какое-то наслала, когда мастурбировала на него? За что мне такая кара? Когда его уже выпишут? Я не выдержу больше такого унижения!..

Облегченно вздохнуть я смогла только после ужина, когда поняла, что могу спокойно идти домой, но только-только я вошла в ординаторскую и начала расстегивать халат, как в дверь вошла Галина Андреевна.

– Марианночка, ты остаешься на ночное дежурство, – обрадовала она меня.