Я кивнула.

– Да, есть один. Почему ты такой?

Демид выпятил нижнюю губу.

– Трудное детство, деревянные игрушки…

Я закатила глаза и отвернулась.

– Ну, да, так я и думала.

10. Глава 10

Мне снился очень странный сон. Якобы я находилась на концерте Киркорова, и он, в свете прожекторов, пел следующее:

­«Ты мне снишься, я тебе тоже,

И ничего мы сделать не можем...»

Когда я проснулась, то минут пять лежала и, не моргая, смотрела в потолок, не понимая, как мое подсознание вообще могло выдать подобное, к тому же, как позже выяснилось, действительно есть такая песня, но пел ее другой человек.

Пребывая в неком шоке, я поднялась с постели и стала бродить по дому в поисках Демида, но его нигде не было.

Облазив каждый уголок, я окончательно убедилась, что в доме совершенно одна, а когда выглянула на улицу и не заметила у ворот автомобиля, села на стул и подумала о том, что он меня, гад такой, бросил, но когда нашла на столе кучку таблеток и записку, то все мои опасения сразу рассеялись.

«Уехал по делам, вернусь скоро. Позавтракай и выпей таблетки. В сковородке омлет, чай сделаешь сама».

Улыбнувшись уголками губ и сунув свой нос под крышку, я действительно увидела едва теплый омлет и почувствовала, как желудок требует подкрепления.

Вздохнув, я выложила его на тарелку и пока ела, вскипел чайник. Чай я пила уже бродя по дому и разглядывая все вокруг, потому, что до этого как-то не было времени и возможности, а сегодня я чувствовала себя очень даже хорошо, и поэтому любопытство брало свое.

Это было странно, но пока я ходила по комнатам, то не увидела ни одной фотографии, вообще. Дом был не особо новый, но с заметным косметическим ремонтом, и мне оставалось только надеяться на то, что мы находились здесь на вполне законных основаниях, и возвращение истинных хозяев жилища не станет для всех нас сюрпризом.

Переодевшись, я застелила постель и села у окна, ожидая возвращения Орлова. Сколько придется ждать, я не представляла, но мне очень хотелось бы узнать, что нам предстояло делать дальше. Конечно, мне хотелось вернуться в свою уютную квартиру, но от воспоминаний о том, что Демид наговорил по телефону моему отцу, становилось страшно даже думать об этом.

Через полчаса у ворот остановилась знакомая машина, и из нее выбрался Орлов, держа в руках объемную дорожную сумку. Оглянувшись по сторонам, он быстро зашел за ворота, и почти сразу я услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.

– Где ты был? – спросила, наблюдая за тем, как мужчина проходит по комнате и бросает на пол сумку. – Пока я не увидела записку, то думала, что ты меня бросил.

– Была такая мысль, – Демид посмотрел на меня и сложил руки на груди. – Я побывал твоей квартире и добыл для тебя кое-какие вещи, не век же тебе носить мои футболки.

Я нахмурилась, переводя взгляд с него на сумку и обратно.

– В моей квартире, значит, – проворчала я. – А разрешения у меня ты спросить не хотел?

– Брось, Мари, если ты сейчас мне будешь зачитывать свои права, то есть вероятность, что я усну. Очнись, на них всем плевать – плевать мне и тем людям, что теперь хотят тебя убить, поверь.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но сразу закрыла, поняв, что ничего из этого все равно не выйдет. Спорить с этим типом тоже самое, что тушить огонь бензином.

– Правильно, Марианна, лучше промолчать, – бросил он и прошел дальше по комнате. – Снимай штаны, нужно сделать укол.

Услышав это, я скривилась и отрицательно помотала головой. Нет уж, мне вчерашнего хватило!

– Не дури, сама прекрасно понимаешь, что ты еще больна и без должного лечения будет только хуже!