– О, ты уже проснулась? – Я не сразу заметила, что на нем надет мой розовый фартук со слониками на голое тело. – А я тут блинчики делаю.

Я удивленно приподняла бровь, продолжая внимательно рассматривать выглядывающий из-за фартука мужской сосок.

Что-то я не поняла, а куда делся вчерашний язвительный придурок?..

Недоверчиво подняв глаза на лицо Орлова, я нахмурились и поднялась с постели.

– Ты чего на меня так смотришь? – он усмехнулся, продолжая взбивать тесто.

Я пожала плечами, разглядывая представшее передо мной нечто.

– Не поверишь, до конца надеялась, что ты всего лишь мой дурной сон, – недовольно проворчала.

Мужчина широко улыбнулся.

– Для тебя я буду, кем захочешь, – он подмигнул мне. – От меня вообще много пользы – блины пеку, сексуальное напряжение снимаю, неугодных мужиков отваживаю. В предпоследнем и последнем случае у меня вообще непревзойденный опыт!

Да кто бы сомневался…

Не дождавшись от меня какой-то реплики, Демид развернулся и пошел на кухню.

– Ну, я пока завтрак приготовлю, а ты приводи себя в порядок. Сегодня нас ждут великие дела! – крикнул он из другого конца квартиры.

Под великими делами он воровство имеет в виду?

Хмыкнув, я застелила постель, а потом пошла в ванную, где переоделась в нормальную одежду, умылась и расчесала взлохмаченные после ночи волосы.

Ступив на территорию кухни, я села на стул и уставилась на широкую мужскую спину исполосованную шрамами. Демид, будто почувствовав мой взгляд, обернулся, мельком взглянул на меня и поставил передо мной чай с лимоном, а потом вернулся к готовке блинчиков.

Сложилось такое впечатление, будто мы женатая пара, но я быстро прогнала прочь от себя такие мысли, потому что после того, как он подло поступил со мной, я возненавидела его сильнее, чем собственного отца, а это было его почетное место, к тому же, единственное.

– Ты расскажешь мне о том, что я должна буду выкрасть? – тихо, но уверенно спросила, размешивая ложечкой сахар.

Орлов перевернул блинчик и обернулся ко мне.

– Мне нужен будет бумажный пакет. Его содержимое тебя волновать не должно.

– Вот как? – вспыхнула я. – А с чего бы мне помогать тебе? Может ты псих какой-то, преступник! Я не хочу быть соучастницей преступления!

– Не волнуйся, не будешь, а если и станешь, то я тебя отмажу, обещаю, – он так обыденно это сказал, будто сообщил мне о том, что сахар кончился. – Не переживай, все пройдет гладко.

Недоверчиво покосившись на мужчину, я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, наблюдая за тем, как он снимает блинчик и заливает основу для нового.

– Кто ты вообще такой?

Демид опять обернулся.

– А тебе не все ли равно?

Я отрицательно помотала головой.

– Мне ничего не мешает сдать тебя полиции за шантаж.

– Ошибаешься.

Я вскинула от удивления брови.

– Неужели? И что мне, по-твоему, мешает?

Демид ухмыльнулся.

– Я нравлюсь тебе.

– Да что ты? Какое-то самоуверенное заявление, причем ничем не подтвержденное.

– Это не заявление, – он опять отвернулся к плите. – Это, Марианна, неоспоримый факт!

Не сводя взгляда с самоуверенной красивой рожи, я сделала глоток чая и, поставив чашку на стол, сложила руки на груди. У меня мгновенно возникло желание бросить в мужчину что-то тяжелое, но, увы, под рукой ничего подходящего не оказалось.

– Чего ты опять на меня так смотришь? – Орлов повторил процедуру с блинами и встал лицом ко мне, опираясь поясницей о столешницу.

– Я ненавижу тебя, Демид, – выпалила, даже не думая фильтровать свою речь. – Ты с самого начала спланировал это грязное дело и поэтому затащил меня в постель! Как мне, по-твоему, еще реагировать?