Да, рельеф этого региона тоже был странным – он напоминал яму или скорее исполинскую пологую воронку, застывший водоворот шириной в пару октагонов. Будто перед крушением Единство пыталось высосать воду, но не успело, и большая часть застыла ледяными торосами. Но невероятный ледник уже подтаивал изнутри – а может, никогда и не промерзал на всю глубину. Когда осколок Единого был здесь последний раз, Наблюдатель давал Восходящим много повелений, пытаясь вернуть Ледяную Бездну в живое лоно Единства.

Бесконечная борьба, скорее всего, шла и по сей день – процессы, запущенные альфа-разумом, часто были рассчитаны на тысячи циклов, и осознать их величие могли лишь Единые. Белого Дьявола больше интересовало другое – расположение ближайших месторождений звездного льда.

Экзоресурс – сказали бы земляне. Его называли «слезами Искуснейшего», а легенды говорили, что звездный лед появился в тот момент, когда Единый плакал над погибающим от Тьмы Единством, готовясь принести себя в жертву, – и его слезинки окропили Ледяную Бездну, став ее самым ценным даром.

Этот серебряный Минерал обладал двумя важными свойствами. Помимо непревзойденной способности отражать Руны, подобно священной синей стали он постепенно восстанавливал свою форму, поэтому изделия и постройки из звездного льда были почти вечными. Повредить или разрушить их можно, а вот уничтожить – нет, и потому звездный лед ценился мастерами артефакции и рунными кузнецами превыше других измененных материалов. Хороши были и Символы, которые вытачивали из его осколков, хотя сами лед-кузнецы сочли бы это глупым святотатством.

Пришла пора примерить Шкуру Фростбьорна! Он надвинул тяжелый капюшон, став окончательно похожим на прямоходящего ледяного медведя. Подобные чудовища тоже обитали в Бездне, и очень хорошо, если его примут за одно из них. Бродячие фростбьорны часто скитались по ледяным просторам между оазисами, и мало кто отваживался бросить им вызов.

Да, Шкура хорошо защищала от холода и ветра. Но по слежавшемуся снежному покрову удобно было скользить на лыжах или бежать на огромных лапах, но не передвигаться на двух ногах, постоянно увязая и проваливаясь под своей тяжестью. Осколок Единого понимал, что ему нужно раздобыть средство передвижения либо воспользоваться иным способом, иначе потребуется очень много времени и сил, чтобы путешествовать по ледяным пустошам.

Вскоре он парил на Белом Крылане, пробиваясь сквозь порывы ледяного ветра и зорко оглядываясь по сторонам. Полет тоже требовал внимательности – стремительные стигарды могли принять его за конкурента и напасть, и серебряный дрейк не смог бы спасти хозяина от стаи. Воздух же оберегал его от большинства нежелательных встреч – но увы, Крылан не мог нести его сутки напролет.

Когда первые восемь часов полета закончились, огни Игг-Древ уже сложились в знакомое созвездие. Белый Дьявол смог определить, где находится. Судьба вынесла его на вторую террасу – огромное, почти бесконечное плато, спиралью спускавшееся по покатым плечам Бездны. Ближайшим Древом был Норталис, это его свет озарял половину неба, будучи высочайшим, северным маяком Ледяной Бездны. У подножия Древа находился большой оазис, но осколок Единого не испытывал ни малейшего желания посещать его. Найти общий язык с морозниками, больше похожими на разумных фростбьорнов, чем на людей, удавалось немногим, хоть этот дикий и неприветливый Народ и признавал законы Восхождения. Вряд ли что-то изменилось за то время, что его сковывали Цепи и проверять это не имело никакого смысла. Кроме того, продолжался сезон Дикой Охоты, малый Круг наверняка подвергался нападениям агрессивных тварей, и это была чужая война.