Ермолов ограничился табельным пистолетом в кобуре на поясе. На «Поляне» с ее многочисленной и до зубов вооруженной охраной он чувствовал себя в полной безопасности, но, как говорится, береженого бог бережет…

Я дослал патрон, натянул на голову балаклаву и выбежал за приятелем, который уже шагал через двор к воротам.

– Дверь захлопни! – крикнул тот на ходу.

– Захлопнул, – ответил я. – Ключи взял?

– Да, – подтвердил Шурик и шагнул за ограду.

Я поспешил следом.

«Поляна» – элитный поселок, город в городе. Место жизни самых богатых и успешных, огороженное от простых смертных высоченной стеной, рвом, наблюдательными вышками и укрепленными огневыми позициями. Никаких серьезных происшествий тут не случалось, пожалуй, с тех самых пор, как я сжег один из особняков, и сейчас местные обитатели все как один выключили свет и приникли к окнам, пытаясь выяснить, что происходит на улице.

– Шевелись! – шумно выдохнул Ермолов и прибавил шаг, будто у нас была причина куда-то спешить. – Живее!

Я выругался, и мы побежали мимо дворцов с фигурными дымовыми трубами и флюгерами, медными молоточками на солидных дверях, коваными фонарями и зелеными мачтами елок. Точнее – вдоль заборов, за которыми все это великолепие скрывалось.

Мало кто из «богатых и успешных» ограничивался символической живой изгородью. Но если начистоту – к таким оригиналам я бы рискнул вломиться в последнюю очередь. Хватало среди местных жителей и столь зубастых деятелей, что это горожан от них стоило защищать, а не наоборот. Один Тема Жилин с подельниками чего стоит.

Вскоре вдоль дороги потянулись административные постройки и бараки персонала, там мы повернули и выскочили к проходной, во дворе которой, будто растревоженные муравьи, суетились поставленные под ружье охранники.

Ермолова знали в лицо, и старший смены сразу провел нас на КПП.

– Машина на полсотни метров отъехала и остановились. Ваш гость чарофон забыл, – ввел он нас в курс дела. – Забрал, вышел – и сразу взрыв!

Мы встали у бронированного окна и без труда разглядели в несшейся по пустырю поземке яркие отблески алхимического пламени.

– Что с машиной? – спросил Ермолов не своим голосом.

Похоже, он только сейчас осознал, что это мы должны были сгореть с беднягой водителем. Что это нас собирались убить. Ну или, по крайней мере, меня.

Ух! Аж продрало всего…

– Автомобиль полностью уничтожен, – сообщил старший смены. – Дружинников вызвали, комендатуру уведомили. Все правильно?

– Все верно, – кивнул Ермолов и двинулся к входной двери.

– Куда?! – Я ухватил его за рукав полушубка и остановил. – А если это не фугас был? Если стреляли?

– Точно не фугас, – поддержал меня старший смены. – Мы обочины дорог проверяем.

Шурик шумно выдохнул, вытер вспотевшее лицо и достал из кармана фляжку. Скрутил колпачок, хлебнул и протянул мне.

– Хватит уже, – отказался я.

– Как скажешь, – хмыкнул Ермолов.

– Дружину уже вызвали, – многозначительно произнес я тогда.

– И что с того? – не понял Шурик, но сразу переменился в лице.

Воеводе отнорок от основного канала словно острый нож в сердце. За покушением, скорее всего, стоит именно он. Или его окружение. Иметь в личных врагах Воеводу – это прямой путь в крематорий.

– Вот дерьмо! – выругался Ермолов и позвонил в комендатуру, да так и завис на трубке, поскольку дежурным оказался кто-то из его многочисленных знакомых.

Когда на пустыре замигали проблесковые маячки, а следом еще одни, Ермолов поблагодарил собеседника, оставил телефон в покое и подошел к окну.

– Одна из машин точно группы быстрого реагирования комендатуры, – сказал он. – Они сообщили, что прибыли на место.