Но Ал никогда не обижался на заводного и ершистого брата, который порой не знал тормозов. Это было странно, что они все равно чувствовали друг друга, хотя в какой-то момент поняли, что отличаются характерами, но все равно осознавали свое единство. Вот, например, в отношении к прекрасному полу братья очень сильно отличались, фактически будучи противоположностями. Дом был типичным сердцеедом, с одной девушкой долго встречаться не мог, ни одна не могла покорить его сердце. А Ал был достаточно робким и нерешительным, предпочитая рисовать, а не общаться с ними. Он наслаждался образом возлюбленной, наблюдая издалека, как и говорил брат, не в силах общаться с ней, как Дом, либо не решаясь, боясь разочароваться. Он сам не понимал, что именно ближе к правде или что действительно чувствовал. При этом он так же пылко влюблялся, но просто не решался сказать предмету своей страсти об этом. Поэтому у Ала в его почти двадцать один была всего одна девушка, да и то, та сама сделала все, чтобы они были вместе, не говоря о сексе. Они встречались около полугода, а потом расстались, причем он так и не понял, по чьей инициативе.

У Дома же была вереница поклонниц. В остальном братья тоже были похожи и непохожи одновременно. Дому легко давались точные науки, а гуманитарные предметы тяжеловато, в то время как Алу наоборот легко давались гуманитарные предметы, а вот точные науки шли тяжелее. Но оба были достаточно упрямые и упертые, все равно идя к своей цели. Но Дом был более ленив, а Ал напротив трудолюбив именно потому, что знал о сложностях с точными науками, поэтому мог ночами писать работу или доклад, пока брат спал. А в итоге учились браться примерно одинаково.

Но у Ала была еще одна тайная причина остаться здесь - Мелани. Девушек здесь итак на факультете было меньше, а такой, как эта не было вообще. Причем он был уверен, что нигде не найдет ничего подобного. Она была похожа на ангела: изящная светловолосая блондинка с огромными лучистыми глазами. Алу она даже снилась, а потому он порой вскакивал ночами и в тишине уходил куда-нибудь, чтобы не разбудить Дома, а тем более не подвергнуться его шуточкам, и рисовал ее. У него была даже отдельная папка, куда он складывал эти рисунки, а однажды даже осмелился представить ее обнаженной и нарисовал в образе лежащей на покрывале Венеры. Он мечтал о ней, но Мелани была самой красивой девушкой института, а значит, не для него. Юноша понимал, что никогда не решится подойти к ней и пригласить на свидание. Он не умел так легко сходиться с людьми, тем более с особами женского пола, как Дом и прекрасно это знал. Этот факт давно уже не мучил Ала. И если Дом был самым красивым и желанным парнем университета, то Мелани неоспоримо самой желанной девушкой. А с учетом, что мужчин на их факультете было больше, то шансов для себя он не видел совсем.

К счастью, у Дома при всей его необузданности и страстности было негласное правило. Когда им было еще лет шестнадцать, а брат только начал путь своих сердечных похождений, он пытался изменить эту робость и в Але. Хотел «научить» его общаться с девушками, но после многочисленных попыток понял, что все безнадежно и теперь он воспринимал это как некое бесполезное занятие. Но как только Дом понимал, чувствуя брата как себя, что тот относится к какой-то определенной девушке особенно, то он никогда не спал с ней. Для него это было табу.

Вот и к Мелани Ал хоть и продолжал скрывать свои чувства, но даже сейчас был удивлен и признателен Дому за то, что тот не пытался завлечь или переспать с ней. Он как всегда не говорил ему, боясь поделиться этим чувством, но тот видимо итак все понял. А, уже узнав скрытность брата в этих вопросах, Дом никогда не выпытывал у него ничего. Он мог пошутить или поиздеваться в принципе над отношением брата к девушкам, но видя, что тот испытывает чувства, останавливался. И сейчас, только подумав о Мелани, Ал вздохнул и тихо почти обреченно произнес: