Через пару минут довольный Праф выпрямился, наигранно поклонился, демонстрируя пустой шприц-пистолет, и отошел к стене.

– Ждем пять минут и можно жарить из него шашлыки. Ничего не почувствует. Разве только потом заметит, что чего-то не хватает, – хмыкнул анестезиолог. – Но вы всегда можете списать это на аварию и предложить поискать пальцы-руки где-нибудь на автотрассе.

Вагр посмотрел на Рика, Рик кивнул, словно давал добро. Дракон продолжил целиться, будто снайпер, в ожидании удачной для выстрела минуты.

Праф застыл неподалеку от аквариумов, скрестив руки на груди, и казалось, потерял к происходящему всякий интерес. Но я-то отлично знала – анестезиолог внимательно следил за состоянием пациента по одному ему понятным приметам. Цвету лица, губ, движению глаз, дыханию.

В операционную бесшумно прошмыгнула Горделия, с каталкой. На ней бурой пластиковой горой громоздились пакетики с кровью и прозрачным питательным раствором.

Медсестры поставили капельницы, и замерли, не сводя глаз с Вагра.

– Давай, – неожиданно скомандовал Праф.

Я ждала вспышки, или чего-то такого. Но… ничего не произошло. Зато вместо прута из головы вербера газом заструилась черно-коричневая субстанция. Вязкая, но легкая, эфемерная, она походила на пар и на жидкость одновременно, и переливалась синим.

Вагр перевернул «ручку» отточенным движением пальцев – и субстанция тонкой струйкой устремилась в прибор.

Минута, другая – и ее уже нет.

А из головы вербера нитями ручейков засочилась серо-белая мозговая жидкость, вперемешку с кровью. Бордовые разводы снова раскрасили кафельный пол.

Мы с Риком подскочили к больному одновременно и принялись вливать в рану энергию заживления. Еще, еще, еще. С двух сторон.

«Течь» прекратилась быстро. Рик махнул всем рукой, предлагая отойти и явно планируя новое исследование рентгеновским зрением. Вагр презрительно хмыкнул:

– Аппарат лучше. Регулировать дозу проще.

Рик не удостоил его даже взглядом – весь ушел в пациента.

А когда «вынырнул» в реальность, пожал плечами – не то чтобы расстроенно, скорее немного досадливо.

– Повреждения есть. Небольшие. Но кто знает, какие центры пострадали. Ждем пробуждения. И там уже все станет ясно. Давай, – вдруг обратился к дракону. – Покажи, как ты это умеешь.

Вагр подошел к верберу, протянул руки над его головой и… отверстия в ней зарубцевались.

Я слышала, что некоторые драконы владеют особенной энергией заживления. Она великолепно действует на кости и кожу, но очень слабо – на мышцы и внутренние органы.

Рик устало вздохнул, кивнул медсестрам, подоспевшим санитарам – и те засуетились. Переложили вербера на каталку, увезли в стационар.

Следующим ушел Праф.

В огромной пустой операционной остались только я, Рик и Вагр.

Василиск явно ждал, когда дракон покинет помещение. Но Вагр и не собирался этого делать.

Мужчины насупились, уставились на меня. Под прицелом двух немигающих взглядов – горячих и требовательных – стало очень не по себе. Не сразу поняла я – чего ждут чешуйчатые. От усталости гулова стала пустой и гулкой, мысли текли медленно и натужно. Мужчины напряглись, и даже свободные халаты не скрывали игру могучих мышц. Желваки Рика заходили ходуном, Вагр выпятил челюсть и упрямый лоб.

В комнате повисла гнетущая тишина, зазвенела в воздухе, навалилась на грудь бетонной тяжестью.

Тррк… Тррк… Два черных алема в аквариуме у окна вытянули красные усики и поползли по стеклу.

Бульк… Москаты из соседнего пластикового водоема выпустили несколько пузырьков.

Динн… Рик вздрогнул, Вагр встрепенулся.