Я обозвала его зубрилой. Потом изумилась:
– Эй! Какая зарплата? Ты что, работаешь?
Николаша пояснил:
– Наша семья небогата. Я уже взрослый, стыдно у матери и отца деньги просить. Хватит того, что они меня кормят, поят, одевают. Тырить у родителей из кошелька купюры, чтобы тебя в кино отвести, я не могу. Да, я работаю. А насчет зубрилы… Для таких, как я, без связей, репетиторов, есть лишь один шанс попасть в вуз: золотая медаль. Если я ее не получу, придется думать о простой профессии: шофер, слесарь, строитель, рабочий. Я уважаю людей, которые таким трудом занимаются, но сам-то хочу стать врачом.
Я стала расспрашивать, чем он занимается. Николаша пояснил, что моет подъезды, разносит почту. К слову сказать, членов семьи Каменевых я никогда не видела, домой к Коле никогда не ходила. И он ко мне отказывался заглядывать. Причина? «Не могу, занят!» Ну вот, опять я в сторону отошла от сути.
Глава четвертая
Вероника взяла салфетку и начала ею обмахиваться.
– Вам жарко? Включить кондиционер? – спросил Димон.
– Я нервничаю, – призналась посетительница. – Когда у мужа в конце концов появились деньги, он решил осуществить свою мечту: основать семейное гнездо, дом, в котором будут жить поколения Каменевых. Я, на тот момент уже мать троих детей, испугалась планов супруга. Строить дачу? Дорого, долго, нервно. У меня была просторная квартира, которая досталась мне от покойной бабушки. Жилье в районе метро «Лермонтовская», ныне «Красные Ворота», в Большом Козловском переулке. Дом сталинской постройки, потолок четыре метра. До подземки ходьбы минута медленным шагом. Зачем дача? Нам что, жить негде? Мы прекрасно и комфортно устроены.
Вероника отбросила салфетку и застегнула кардиган.
– Николашу мне за всю нашу совместную жизнь ни разу не удалось переубедить. Он всегда знал, что ему надо. Услышав о моем негативном отношении к даче, муж замолчал и долгое время не возвращался к этой теме, а потом вдруг заявил: «Не нервничай, дом в деревне уже куплен».
Я ахнула:
– Где?
И мы поехали в Кокошкино. Я об этом месте ничего не знала, а Коля по дороге с восторгом рассказывал: «Там чудесно. Мы не в самом селе устроились, а на опушке соснового леса. С местными жителями контактировать не станем, нам незачем в деревню ходить. Дача прекрасная, здание капитальное, там можно жить круглогодично». И правда, я увидела дом из кирпича, в нем было несколько комнат, веранда, круглая, уютная. И, что особенно приятно, там работало отопление, в пристройке стоял котел. Соответственно имелись горячая и холодная вода, газ, санузел. По тем годам это были сказочные условия. Въезжать мы могли прямо сразу. В помещениях стояла мебель, на кухне – имелась посуда, на потолках люстры. Все-все совершенно новое, видно, что не использовалось. Даже постельное белье и полотенца нашлись, такие, как мне хотелось.
Я изумилась до предела:
– Коля, почему прежние хозяева все бросили? Похоже, они сделали ремонт, купили вещи и уехали? Мебель в кабинете красивая, дубовые шкафы под старину.
Муж развел руками:
– Человек, который мне дачу продавал, ничего не объяснил, только предложил: «Забирайте дом с „начинкой“. Если вам такая мебель не нравится, то сами вывозите содержимое. Особняк продается со всем имуществом». Лично меня устраивала обстановка, она прекрасно смотрелась, кровати и люстры красивые. Денег хватило, чтобы приобрести дачу. На что-то другое я пока не заработал. А здесь все только что из магазина, смотри, матрасы в полиэтиленовой упаковке, постельное белье в пакетах.