- Ты, конечно, - фыркнула и подошла поближе, заглядывая в изумрудные глаза с расширяющимся зрачком. Томным голоском, предвкушая последующую реакцию, добавила. – Иначе тебе будет неудобно доставать из моих глаз линзы.

Хлоп-хлоп глазками.

- Фу, Шуня! – передернулся Лавров и даже отпрыгнул от меня на почтительное расстояние. – Что ты мне такое предлагаешь? Я не такой!

- Ох, ты как заверещал, - злорадствовала я. – Значит, как пихать девкам пальцы, куда не просят, так ты первый, а как я попросила сунуть, куда мне надо, так ты сразу не такой. Я думала, мы друзья.

- Друзья, - почти фальцетом выдал Андрей. – Но это же глаза! Как в них, вообще, можно хоть что-то пихать?

- Сейчас я тебе покажу, - с видом знатока и злого гения подошла к нему поближе и слегка подняла верхнее веко и оттянула нижнее. – Смотришь?

- Нет! – разве что не плакал Лавров. – Я сделаю всё, что ты хочешь, только уйди, Шуня!

- Не называй меня Шуней.

- Саша! Александра! Александра этот горд наш с тобою, - прижимался он к плите бедрами и пел, глядя на мои манипуляции с линзами и глазами с нескрываемым отвращением.

- Надо твоим девушкам давать на входе памятку, - смеялась, придерживая полотенце на груди рукой. – Если они хотят избежать с тобой телесного контакта, то нужно просто начинать вытаскивать из глаза линзу. Или роговицу, если линз нет.

- Ты не забывай, что у меня на этот случай тоже есть козырь, - интонация и взгляд соседа мне сразу не понравились.

- И какой же? – спросила с опаской.

- А вот такой, - бросил он и, наклонившись, подался вперед, как делает квотербек в американском футболе. Забросил меня на плечо так, что я рисковала потерять полотенце и обрести постыдную историю на всю оставшуюся жизнь.

- Лавров, блин! – верещала, стараясь хоть как-то удержать на себе полотенце, пока он нес меня в неизвестном мне направлении. – Верни меня на землю.

В одно мгновение пол с потолком поменялись местами и вернулись каждый на свои места. Стопы коснулись прохладной плитки пола в ванной комнате.

- Сначала ты выдернешь мерзость из своих глаз так, чтобы я не видел этой пытки, а потом можешь выходить отсюда, - пригрозил Андрей мне пальцем и захлопнул перед носом дверь.

- И как ты такой нежный собрался ужастики смотреть? – крикнула в дверное полотно и подошла к зеркалу, чтобы вытащить из уставших глаз контактные линзы.

- На вспоротые кишки смотреть не так омерзительно, чем на то, как ты ковыряешься в глазах.

- Какие мы нежные, - пробубнила сама себе в отражение и хорошенько зажмурилась и проморгалась, когда в глазах не осталось ничего инородного.

Вышла из ванной комнаты и хитро улыбнулась, когда Лавров выставил нож в мою сторону, заходя за барную стойку.

Оставив его немножко пожить, скрылась в своей комнате и быстро переоделась в чистую пижаму, состоящую из простых шортов и топа. Сверху накинула балахонистый пуловер, так как на дворе июнь – отопления в доме нет, но ночами бывает прохладно.

Вышла к Лаврову в кухню-студию. Взлохматила влажные после душа волосы и принюхалась к тому, что он там готовил.

- Чем пахнет? – сощурилась, чтобы разглядеть содержимое блюда. – Шаурма?

- Сам делал, - самодовольно ответил Андрей. Обошел барку, потянулся к книжной полке и взял с нее очки, которые водрузил мне на переносицу. – Вот так-то лучше. Так и выглядит моя Шуня.

- Не называй меня Шуней, - шлепнула его по плечу и поправила очки.

- И что ты мне сделаешь? – подразнил меня Лавров.

- Хочешь, роговицу достану?

- Я не смотрю, - развернулся на пятках и схватил блюда с шаурмой, которое поставил на журнальный столик перед телевизором. Вернулся в кухню, прихватил две кружки с горячим чаем небольшие контейнеры с салатами из гипермаркета у нашего дома.