Черчилль описал загородный дом советского вождя:

«Окруженный забором почти пятиметровой высоты, который охраняется с обеих сторон, этот огромный прекрасный дом утопает в садах и еловом лесу. Территория поместья составляет двадцать акров. Вокруг удобные дорожки для прогулок, фонтаны и большой стеклянный аквариум с золотыми рыбками. Меня провели через просторную приемную комнату в спальню и ванную. Электрический свет был таким ярким, что слепил глаза. Все сверкало, кругом царила идеальная чистота».

А в тот день, 28 февраля 1953 года, хозяин дачи вместе с гостями – Берией, Булганиным, Маленковым и Хрущевым – хорошо поужинали.

«Пока гости ехали, в главном доме шла подготовка – сервировка предстоящего застолья, – вспоминал капитан Соловьев. – Комендант дачи обычно был извещен о количестве ожидаемых гостей. Обслуживающему персоналу приходилось все переносить на подносах, преодолевая значительное расстояние от кухонной плиты в служебном доме по длинному переходу коридора в столовую. У многих из обслуживающего персонала появлялась профессиональная болезнь суставов рук от тяжести переносимого».

Сержант госбезопасности Варвара Васильевна Истомина с предвоенных времен служила на даче подавальщицей. Ей поручили приносить вождю еду и уносить грязную посуду. Ее образование ограничилось пятью классами школы и курсами подавальщиков физкультурного общества «Динамо». За многие годы вождь к ней привык. В июле 1952 года Истомина получила повышение – ее назначили сестрой-хозяйкой главного дома ближней дачи.

На столе расставляли приборы. Приносили коньяк, водку, сухие вина, пряности, травы, овощи, грибы. Хлеб пекли свой.

Капитан Соловьев:

«Обслуживающего персонала в зале во время обеда не было. Независимо от своего положения каждый из присутствующих на трапезе обслуживал себя сам. Обеденные первые блюда в больших фаянсовых судках располагались на отдельном столике, и здесь же, горкой, размещалась чистая посуда. Сталин первым наливал из судка в тарелку щи, суп или уху и с тарелкой шел к своему традиционному месту за столом.

Позднее приносили второе, и каждый опять же самостоятельно выбирал блюдо. Чай наливали из большого кипящего самовара, стоявшего на отдельном столике. Чайник с заваркой подогревался на конфорке».

В большой столовой стояли широкий полированный стол, рояль красного дерева, два дивана. На одном из них вождь и скончался 5 марта…

Сталин любил музыкальные передачи по радио и слушал пластинки, которые ему привозили с завода грампластинок в Апрелевке. Выставлял оценки: «хор.», «снос.», «плох.», «дрянь». Понравившиеся записи оставлял. У него был отечественный патефон с ручным заводом и большой автоматический проигрыватель, подаренный американцами.

Когда генерал Штеменко бывал на ближней даче, то заметил, что перед Сталиным ставили хрустальный графин с запотевшими боками. Вождь перед ужином выпивал пару рюмок коньяку, потом переходил на грузинские вина. Этикетки на бутылках были не заводские, а напечатаны на машинке. Бокал он на три четверти наполнял вином и что-то доливал из своего графина.

Штеменко решил, что это особая водка, которую Сталин добавляет в вино для крепости. Ему хотелось попробовать. Случай представился. В один из дней Штеменко опоздал к ужину, потому что в соседней комнате по телефону наводил справки по заинтересовавшим Сталина вопросам. Вошел в комнату, а привычное место занято. Сталин указал на свободный стул рядом с собой.

Когда Сталин пошел за новым блюдом, генерал быстро налил себе из графина полную рюмку. Когда прозвучал очередной тост, залпом выпил. Оказалось – холодная вода. Штеменко сделал вид, будто ничего не произошло, и даже закусил.