И, знаете, некоторые сцены из того фильма остались со мной навсегда. И когда я смотрел кино второй раз, уже будучи взрослым, я понял, что все помню! Я узнаю эту ленту! Стэнли Кубрик и правда, значит, великий режиссер, что смог внедриться своим искусством даже в юный мозг бесконечно далекого ему человечка – сына противостоящего его родине офицера Советской армии из военного городка, затерянного в ростовских степях!

А сейчас я думаю (вообще-то мысль, достойная ребенка, пытавшегося сорвать киносеанс уничтожением афиш), что, может, наши с Аней неуспехи в Голливуде оттого и происходят, что судьба ополчилась на меня за надругательство над афишей «Спартака»?

Мне ее сейчас жалко – ту афишку. Ведь нынче таких не бывает. Раньше чуть не при каждом кинотеатре был свой художник, который зачастую не просто писал название фильма и расписание сеансов – изображал целые многофигурные композиции. Самые внушительные рекламы были в Москве, в центре империи: и та, которую рисовали на торце кинотеатра «Россия» (теперь «Пушкинский»), и та, что помещали на гигантской тумбе рядом с кинотеатром «Октябрь». От них захватывало дух.

Думаю, у нас в городке роль художника выполнял тогда солдатик. Он считал дни до дембеля, благословлял судьбу за то, что дала она ему умение каллиграфически выписывать буквы, и рисовал. Наверное, в качестве бонуса за его способности ему порой удавалось покемарить пару часов за сценой или сорвать поцелуй у юной библиотекарши…

Рукодельные афиши можно уверенно занести в «лавку забытых вещей». Сейчас в ходу стандартные, очень красивые, удобные, завлекательные плакаты – разработанные дистрибьюторами и креативщиками, протестированные на фокус-группах, где все служит завлечению простака: и картинка, и слоган, и имена звезд. А я иногда скучаю по тем доморощенным постерам, написанным художниками обычно в условиях жесткого цейтнота и похмелья. На них Юрий Никулин в тюбетейке похож на бандита Абдуллу из «Белого солнца», Вицин – на Суслова, а Моргунов – на Берию. Но что-то в них было бесконечно милое, не правда ли?

Равно как и в маленьком смешном дурачке, задумавшем отменить киносеанс уничтожением всех в городке афиш.

В Новороссийске у бабушки с дедушкой я проводил обычно все летние каникулы. И наступал там однажды, ближе к августу, день, когда мне становилось дико скучно. Многие мои товарищи по новороссийскому двору разъезжались: у них были свои собственные бабушки-дедушки и пионерлагеря. Играть мне становилось не с кем. На море одного не отпускали. (Почему, об этом ниже.) Книги в домашней библиотеке, что мне интересны, давно прочитаны. В городской детской библиотеке – тоже. Что оставалось? Я уж и деревянные поделки под дедовым руководством мастерил, и помогал бабушке пирожки лепить – но одинокие дни длились бесконечно. Приходилось коротать время в кино.

В городе имелось пять кинотеатров, их названия я до сих пор помню наизусть: «Москва», «Украина», «Нептун», «Россия» и «Смена» (детский). Кроме того, существовали еще летние кинозалы. Было их штук семь. Сейчас они все самоуничтожились. Канула в Лету единственная летняя площадка в курортном поселке Архипо-Осиповка. Однако вот в болгарском городе Поморье кинозал под звездами, например, существует. Да и в Москве они нынче переживают период второго рождения. Вот уже и в Парке Горького кино есть, и на ВВЦ открылось.

Но те старые курортные киношки никто уже не сможет вернуть и повторить. Там сидели на деревянных скамьях. Там не возбранялось курить, и дым поднимался к небу, высвечиваясь в луче проекционного фонаря. Там хоть и запрещалось, но многие лузгали семечки, и перед началом сеанса появлялась секретная старушонка, продавала газетные фунтики с подсолнечником. Там на заборе и на деревьях обязательно сидели мальчишки – милиция их гоняла, но не сильно рьяно. На стены и на деревья падали от проектора странные тени…