- Раз вы обратились ко мне, жидкостей или других частей тела убийцы на месте преступления найдено не было?

- Верно. И последняя девушка. Противоположный конец города, парк. Оборотень ощутил трупный запах, решил узнать, кому он принадлежит, и нашел Саиру. Можешь поискать подсказки?

- Мне нужно рабочее место.

- Сейчас! – один из самых молодых сотрудников вскакивает и переносит стол поближе к стене с рабочей доской, а еще один детектив ставит рядом стул.

Расстилаю на столе кусок черной бархатной ткани, беру в руки мешочек с камнями и пристально рассматриваю фотографии, пытаясь почувствовать атмосферу случившегося. Формулирую вопрос: «Связаны ли три этих преступления?»

Первым на бархат ложится черный обсидиан, символизируя чью-то злую волю, следом за ним фиолетовый топаз, кроваво-красный александрит, огненный опал и черный нефрит.

- Эти убийства действительно связаны, - уверенно заявляю я. - Но за ними стоит что-то большее. Не просто злая воля, а злая воля для перемен. Я думаю, что убийца пытается провести какой-то ритуал. Какой не подскажу – я в этом не специалист. Вам нужно попробовать отметить места нахождения тел на карте. Вы не знаете, их убили на тех же местах, где нашли?

– Судя по следам крови, жертвы были найдены на месте их убийства.

- Попробуйте обратиться к специалистам по ритуальной магии.

- А ты могла бы помочь определить личность второй жертвы?

- Только место ее жительства.

- Это будет здорово! – друг расстилает передо мной карту города.

Всматриваюсь в черты лица жертвы, зачерпываю в горсть камни и широким жестом рассыпаю их по карте. Нахожу место, в котором оказался черный нефрит и уверенно заявляю:

– Она жила где-то в этом районе.

- Ты нам очень помогла, - с благодарностью в голосе произносит Кантор. - Выпьешь кофе?

- Нет, - чувствую себя настолько грязной, что хочется побыстрее оказаться дома и хоть немного с себя все это смыть.

- Тогда пойдем, провожу тебя, - он протягивает руку, за которую я с готовностью хватаюсь.

Выходим в холл, и я краем глаза замечаю неподалеку дракона. Легонько дергаю друга за руку и шепчу:

- Остановись! Дракон тут.

На лице Кантора появляется понимающее выражение. Он останавливается, берет меня за плечи и нормальным тоном произносит:

- Дорогая, твоя помощь, как всегда, неоценима. Огромное спасибо!

- Одним спасибо не отделаешься! – кокетливо отвечаю я. – Чтобы сегодня вечером был у меня.

- Конечно, о прекраснейшая! Тебе как обычно? Клубнику и пирожные?

- И кофе!

- Конечно. Тогда до встречи! Я позвоню за час до выхода.

- Договорились.

Покидаю Бюро Расследований, чувствуя спиной яростный взгляд дракона. Видимо, он поверил, что я пренебрегла им, сразу же утешившись с кем-то другим. И похоже, это здорово задело его самолюбие. К тому же его-то я домой не звала, а вот Кантора – да.

А еще дракон наверняка чувствует, что в наших словах не было лжи – я действительно жду Кантора, чтобы он подправил мне защиту. Друг знает, что работа, касающаяся насильственных смертей, дается мне непросто, так что, освободившись, обязательно приносит мои любимые лакомства, чтобы поднять настроение.

Раз Аррайден так реагирует, значит, мне все-таки удалось оставить след в его сердце. И это радует.

У порога дома останавливаюсь и представляю, что темная энергия отделяется от меня и стекает глубоко в землю, где уходит все глубже и глубже, пока не истаивает полностью. Почувствовав облегчение, переступаю порог, мысленно представляя, что все плохое остается за ним. Вместе с темной энергией тают и мои силы.

Первым делом беру полный комплект чистой одежды, а ту, что на мне, забрасываю в стиральную машину – если на вещах осталась темная энергия, проточная вода должна это исправить. Зажигаю свечи с можжевельником, шалфеем и полынью, а затем становлюсь под струи воды. Представляю, как все плохое и злое стекает с меня в сток. Не знаю, как долго так стою, но в какой-то момент с сознания словно исчезает темная пленка и мир становится ярче. Чувствую огромное облегчение, но и слабость тоже. На то, чтобы вытереться, накинуть халат и добрести до кровати, уходят остатки сил. Последним усилием укрываю ноги пледом и проваливаюсь в сон без сновидений, больше похожий на беспамятство.