Она улеглась в постель, оставив гореть ночник. На всякий случай, для Венеции. Но та явилась лишь под самое утро. Конни слышала, как, войдя в комнату, Венеция зацепилась ногой обо что-то на полу и тут же издала короткий смешок.

– Не спишь, Конни? – послышался ее шепот.

– Не сплю, – ответила она сонным голосом.

Громко скрипнула кровать под Венецией.

– Ей-же богу! Отличная была ночь. Генри просто чудо. Ты как считаешь?

– Он действительно очень красив.

Венеция сладко зевнула и сказала.

– Думаю, ближайшие недели окажутся более приятными, чем я предполагала. Доброй ночи, Кон.

Несмотря на оптимистичные прогнозы Венеции, последующие недели испытали курсантов, всех и каждого по отдельности, на прочность, потребовав от них всех сил, без остатка. Каждый день был наполнен интенсивными физическими упражнениями, плюс интеллектуальные занятия. И это помимо того, что они часами просиживали в окопах, обучаясь навыкам обращения с динамитом, лазили по деревьям, пытаясь замаскировать свое присутствие среди густой кроны. Съедобные орехи, ягоды, грибы, листья деревьев – все это нужно было научиться различать и запомнить. Бесконечные занятия по стрельбе и обязательные пробежки на пять миль каждое утро. Венеция, уже успевшая закрутить полномасштабный роман с Генри, с грехом пополам как-то управлялась и со своими дневными нагрузками тоже. Зачастую она возвращалась к себе уже в пятом часу утра и с тихим стоном падала в кровать, предвкушая, что через каких-то полчаса надо будет снова вставать и бежать.

К своему немалому изумлению, Конни обнаружила, что справляется со всеми тренировками гораздо лучше, чем она предполагала. Что, впрочем, было и не так уж удивительно. Ведь она с детства привыкла ко всякого рода играм на свежем воздухе среди болот Йоркшира. Но здесь, на курсах подготовки, она буквально физически ощущала, как крепнет не по дням, а по часам. В группе она оказалась лучшим стрелком, очень быстро набила руку в умелом обращении с динамитом, чего никак нельзя было сказать о Венеции. Та едва не подорвала их всех прямо в окопе, неловко манипулируя с гранатой.

– Что ж, по крайней мере, сейчас я хоть знаю, как это делается, – оправдывалась она на обратном пути в Уанборо-Мейнор.

– Как полагаете, наша Венеция подходит к той работе, которая ее ждет впереди? – как-то вечером поинтересовался у Конни Джеймс, когда они оба сидели в гостиной за чашечкой кофе и бренди. – Уж слишком она яркая. Сразу же бросается в глаза всем и всякому, не так ли? – Он слегка рассмеялся, наблюдая за тем, как девушка сплелась в страстном объятии с Генри на ступеньках террасы за окном.

– А я вот, напротив, думаю, что Венеция справится со всем на отлично, – возразила ему Конни, немедленно бросившись на защиту подруги. – Она живет своим умом… и вообще, она очень сообразительная. А нам ведь постоянно напоминают о том, что сообразительность – это все девяносто процентов успеха в нашей будущей работе.

– Разумеется, эта девушка чертовски привлекательна, – согласился с ней Джеймс. – Пожалуй, с помощью своих чар она легко выпутается из любой, даже самой сложной ситуации. И уж справится с этим гораздо лучше, чем, скажем, я сам, – добавил он с некоторой грустью в голосе. – Итак, у нас сейчас затишье перед бурей, не так ли, Кон? Если честно, то я побаиваюсь того, что ждет меня впереди. Особенно боюсь прыгать с парашютом. У меня коленки уже и сейчас подгибаются от страха.

– Не переживайте раньше времени. – Конни осторожно погладила его руку. – Вдруг повезет и прыгать придется не над морем, а на сушу, где-нибудь в окрестностях Лизи.