Слева от Нари был каменный помост. На нем стояли три статуи: еще одна женщина-рыба, рядом статная женщина верхом на льве и мужчина в набедренной повязке с диском в руке. Все трое были прекрасны, их мускулистые тела и царственные позы завораживали. Складки в каменных одеяниях выглядели так натурально, что у Нари чесались руки прикоснуться к ним.

Но, оглядевшись по сторонам, Нари поняла, что Дара исчез. В окружающем декадансе она не услышала его шагов. Она пошла по следу, который оставили его сапоги в густой толще пыли, устилавшей весь пол.

– Ах…

Тихий вздох восхищения вырвался у нее. Величественный храм мерк по сравнению с огромным театром, в котором она очутилась. Сотни, если не тысячи каменных скамей были вырублены в скале в форме полукруга, огибающего каменные подмостки, где она сейчас стояла.

Дэв остановился на сцене. Воздух был недвижим и тих, если не считать птичьих утренних трелей. Полуночно-синий кафтан дымился и клубился вокруг его ног. Он размотал тюрбан и положил его себе на плечи, и теперь его голову покрывала только плоская угольно-серая шапочка. Белая вышивка на ней казалась розовой в рассветном зареве.

Он словно вернулся домой, – подумала она. – Словно он призрак, потерявшийся во времени, и ищет своих друзей, которые давно мертвы. Из его слов о Дэвабаде Нари сделала вывод, что он был изгнан оттуда. Наверное, он очень тосковал по сородичам.

Она тряхнула головой. Никакое мимолетное сострадание не заставит ее передумать и остаться с грустным дэвом.

– Дара?

– Как-то раз мы с отцом пришли сюда на представление, – предался он воспоминаниям. – Я был молод… кажется, это был мой первый выход в мир людей… – Он изучил сцену. – Актеры размахивали простынями из ярко-синего шелка, изображая океан. Мне показалось это волшебным.

– Не сомневаюсь, что было чудесно. Дашь мне ковер?

Он оглянулся на нее.

– Что?

– Ковер. Ты каждый день на нем спишь. – Она подпустила в голос жалобные нотки. – Теперь моя очередь.

– Так ложись рядом. – Он кивнул на храм. – Найдем место в тени.

К ее щекам прилила краска.

– Я не буду спать рядом с тобой в каком-то храме, посвященном рыбьим оргиям.

Он закатил глаза и бросил ковер. Тот со стуком упал на пол, подняв облако пыли.

– Поступай как знаешь.

Так и поступлю. Нари дождалась, пока он скроется в храме, и потащила ковер в дальний угол сцены. Она столкнула его с подмостков и, когда ковер тяжело стукнулся о землю, вздрогнула, испугавшись, что дэв вернется и потребует вести себя потише. Но никто не пришел.

Нари склонилась над ковром. Река была далеко, и идти придется по самой жаре, но она не хотела выдвигаться в путь, пока не удостоверится, что Дара крепко спит. Обычно это не занимало много времени. Говоря о перелете над рекой, он не впервые упомянул, что магия забирает много сил. Оказывается, магия – это тот же физический труд, не лучше и не хуже прочих.

Она перебрала припасы. Негусто. Не считая одежды на ее плечах да котомки, которую она соорудила из обрывков абайи, при себе у Нари были только бурдюк и жестянка с манной – несвежие сухарики, которыми угостил ее Дара, падали в желудок как булыжники. С водой и манной хоть не умрет с голоду, правда, крыши над головой они не заменят.

Это все неважно. Другого шанса у меня может и не быть. Отбросив все сомнения, она завязала котомку узелком и потуже замотала шарф на голове. Потом она набрала хвороста и стала пробираться обратно в храм.

Она двинулась на запах дыма и в конце концов набрела на Дару. Тот, как обычно, разжег небольшой очаг, оставив гореть, пока он спал. Нари никогда не спрашивала зачем – едва ли для того, чтобы согреться в жаркие дни в пустыне, но присутствие огня всегда его успокаивало.