Он сделал шаг назад. Его обуял не сравнимый ни с чем в жизни ужас. Али повернулся к остальным:

– Нам нужно уходить. – Он сам удивился спокойствию в своем голосе, когда паника в груди нарастала с каждой секундой. – Там гвардейцы.

Анас побледнел.

– Мы сможем выбраться к укрытию? – спросил он Ханно.

Лицедей укачивал плачущего ребенка.

– Придется постараться… Но с ребенком на руках будет непросто.

Али озирался вокруг, лихорадочно соображая. На глаза ему попался медный поднос, забытый шафитской девочкой, которая теперь жалась к Анасу, вцепившись в его руку. Он пересек таверну и схватил с подноса кубок абрикосового ликера.

– Это поможет?

Анас пришел в ужас.

– Ты вконец рехнулся?

Но Ханно кивнул:

– Вполне.

Он придержал заходящегося плачем малыша, пока Али неловко пытался влить жидкость ему в рот. Он чувствовал на себе взгляд лицедея.

– Что ты сделал с дверью? – спросил он строго. – Ты из Королевской гвардии, верно? Ты один из тех ребятишек, которых запирают в Цитадели до их первого четверть века?

Али помедлил. Я не просто один из них.

– Но сейчас я здесь с вами, верно?

– Положим, что так.

Ханно опытными движениями перепеленал малыша. Ребенок наконец-то замолчал, и Ханно обнажил свой тальвар, лезвие которого было длиной с его руку.

– Уйдем с черного хода, – сказал он и кивнул на красную штору. – Ничего личного, но пойдешь первым.

У Али пересохло во рту, но он кивнул. Что ему оставалось? Он отдернул штору и вышел в темный коридор.

Перед ним открылся лабиринт кладовых комнат. Штабеля винных бочек упирались под самый потолок, ящики с ворсистыми луковицами были составлены в башни, помещение пропахло переспелыми фруктами. Стены кое-где были недостроены, всюду валялись сломанные столы и изодранная мягкая мебель. Здесь было где спрятаться, но Али не видел, как отсюда выйти.

Идеальное место для облавы. Он моргнул. Глаза перестало жечь. Видимо, кончилось действие зелья. Впрочем, это было уже неважно: Али вырос с этими ребятами, они узнали бы его и с чужими глазами.

Кто-то потянул его за кафтан. Девочка подняла дрожащую руку и указала на дверной проем, зияющий в самом конце коридора.

– Выход там, – прошелестела она, глядя на него круглыми как блюдца глазами.

Али улыбнулся и шепнул в ответ:

– Спасибо.

Они двинулись в сторону дальней кладовой. Там, в отдалении, Али разглядел полоску лунного света на полу: дверь. И, к сожалению, больше ничего. В помещении не видно было ни зги, но, судя по расстоянию до двери, оно было огромным. Али проскользнул внутрь. Он слышал, как громко стучало его сердце.

Но он слышал и что-то еще.

Тихий вздох – и что-то просвистело у него перед лицом, оцарапав нос и оставив после себя запах железа. Али обернулся на крик девочки, но не мог ничего разобрать – глаза еще не привыкли к темноте.

– Отпустите ее! – крикнул Анас.

К черту секретность. Али обнажил зульфикар. Рукоять согрела ему ладони. Гори, – мысленно скомандовал он.

Лезвие вспыхнуло пламенем.

Языки огня облизали медную саблю, раскалив ее раздвоенное острие, и помещение осветилось ярким светом. Али насчитал двух Дэвов: Тюрана и охранника таверны с тяжеленным топором в руке. Тюран вырывал визжащую девочку из рук Анаса, но обернулся на свет пламенеющего зульфикара. Его черные глаза наполнились страхом.

Привратника оказалось не так легко сбить с толку. Он бросился на Али.

Али взмахнул зульфикаром, и в считаные доли секунды сабля и топор скрестились, высекая искры. Топор был из железа – металла, имевшего редкое свойство подавлять магию. Али поднажал и оттолкнул от себя привратника.