А молча кивнула, и скромное бюстье с громким треском упало мне под ноги. Разве могла я отказать мужчине, срывающему с меня последнюю оболочку, словно с луковицы кожуру? Лишь бы этот мужчина не пожалел потом о моих неизбежных слезах…

Мей Кимберли:Это женщина будто бы создана для того, чтобы свести меня с ума. Окончательно лишить рассудка. У меня и раньше были проблемы с самообладанием.

Я должен был это понять с самого первого взгляда на строгую темноволосую девушку в золотистых очках. Ещё тогда, на приёме у очередного какого-то скучного артефактора, мне нахально сующего свою старшую дочь, девочку миленькую, но бестолковую.

Меня давно уже не возбуждает пустое женское кокетство в красивой обёртке. Развернёшь этот фантик, а там: глупость, жадность, притворство и ложь. В лучшем случае – пустота.

– Это Шарлотта Мойн… – верно истолковав мой заинтересованный взгляд на новую гостью, произнёс старый друг Дамиан Фенрир. – Интересная штучка, хотя и колючка. Амбициозна, умна, о любовниках толком не слышно. Тебе может стать интересна. Но будь осторожен… С ней не получится быстрой истории, к тому же, как я слышал, она работает на Императора.

Вот как? Дамиан знал толк в женщинах. Конечно же, он не ошибся.

Этот год я потратил в бесплодных попытках добиться внимания Шарлотты Мойн, известного артефактора и ювелира, как и я неустанно работающей над заказами семьи Императора. Собственно, именно это нас и столкнуло. Случайность? Я не верю в случайности, предпочитая самостоятельно творить свою судьбу. И не только свою…

Определенно, вчерашнее приглашение в спальню для меня стало полнейшей неожиданностью. И не скажу, что приятной. До самой последней минуты я сомневался. Задавался вопросом: а многих ли приводила сюда молодая вдова? Красивая, состоятельная и свободная. Мне не хотелось бы становиться лишь эпизодом в их длинном списке. Мои цели иные.

Я пытался остановиться себя. Честно пытался, почти преуспел, но… Глядя на белую, гладкую шею Шарли, на упругую грудь, на крутой изгиб бёдер, я понял, что безоружен. Особенно— перед умным, насмешливым взглядом.

Она пахла дождём. Именно это заставило меня сделать шаг в её спальню. Женское одиночество тоже имеет свой запах. В её мире не пахло мужчиной. Эта великолепная женщина тянулась ко мне, как тянется к солнцу весенний росток. Разве мог я отказаться, уйти, не согрев её осень?

Я остался. И тоже в ней не ошибся.

Раздевая Шарли перед зеркалом, я волновался, как мальчишка, целующий свою первую женщину. Накрывая ладонями хрупкие плечи, чувствуя пальцами восхитительную гладкость алебастрово-белой кожи, с наслаждением вдыхая её аромат, я ощущал себя на краю тёмной бездны. До падения в бездонную и бесконечную пропасть мне оставался один только шаг. И я его обязательно сделаю.

Моя нежная девочка, моя драгоценность. Хочу её сделать своей. Всю, целиком, с её умными колкостями, с тихим смехом и бархатным голосом. С её цепким взглядом изумрудных глаз, с её пряными запахами. С её хорошеньким личиком, вечно спрятанным за очками, с лёгкой горбинкой на спинке точёного носика, с пухлыми совершенно по-детски губами.

Шарли совершенно не пользовалась косметикой. Она была настоящей, во всём и всегда. Влажный блеск глаз, коралловый рот, длинные тени пушистых ресниц на нежно-персиковом румянце.

Такая горячая, такая страстная. Стоя передо мной, она через зеркало прямо смотрела мне душу. Постанывала под моими губами, руками, беззвучно кричала, прося дать ей больше. А я наслаждался. Своей силой, своей сладкой властью над женщиной. Изводил и терзал её восхитительной пыткой, сам казня себя чувственной казнью.