Но чудес не бывает. Так бабушка говорит. Они только в книжках. Я покрепче прижал к себе мышонка. Я с ним тоже дружу с пелёнок. Он светло-серый, плюшевый, я так люблю его гладить! Он почти как настоящий, только больше – как половина нашего Безухова. У него хвостик немного обглодан. Это я его обглодал. Когда у меня зубы резались. А ещё у него такой смешной нос! Он задран кверху, словно мышонок принюхивается. А на самом верху такая чёрная пимпочка, которая всё время отваливается. Мама её постоянно пришивает… Где же моя мамочка, когда приедет? Поскорей бы.

В два часа, после школьных уроков, позвонила Таня Кокина, моя соседка по парте. У неё коса. Но Катя всё равно красивее.

– Вешкин, – бодро начала Таня, что-то жуя. – Запиши домашнее задание – «Разговор с пчелой», стихотворение, к следующему уроку выучить, а по математике примеры на странице тридцать восемь.

– Спасибо, – промямлил я.

– Вешкин, а тебя теперь Петя Дуремаром называет, – хихикнула она.

Не пойду больше в школу, не пойду!

Вечером, сквозь дрёму я слышал, как бабушка разговаривает по телефону со Светланой Анатольевной: «Да, один денёк посидит… Конечно, такой стресс для ребёнка. А узнали, кто этот хулиган? Нет? Сама приползла? У вас что, пиявки по школе ползают? Пиявка не может жить без воды! Её принёс злоумышленник! Да, пожалуйста, разберитесь. Будьте любезны».

«Будьте любезны» бабушка сказала так, что я даже в кровати вытянулся по струночке. Она иногда говорит, как генерал. И её все слушаются.

Надо будет у неё потом спросить про этого стресса… злой он или не очень. Эх, стать бы мне храбрецом… Меня бы тогда все уважали…

Когда я открыл глаза, вовсю светило солнце. Я хотел надеть тапки и бежать скорей на кухню. Вдруг, бабушка ещё не передумала мне делать бутерброд с клубничным вареньем. Но обнаружил, что у меня на ногах кроссовки, а на мне самом – синий спортивный костюм. Мой любимый, с тремя белыми полосками на штанинах. Дедуля всегда смеётся: «У тебя лампасов больше, чем у генералов».

И сам я стою где-то. Не дома, а на улице. Под ногами я чувствовал круглые спинки булыжников. Разноцветные одноэтажные дома казались крохотными. То ли дело у нас – мы на девятом этаже живём, и из окна моей комнаты виднеется небо! А здесь всё не как в городе. Может быть, здесь живут гномы?

Место было незнакомое, и я испугался. Мамочка? Где ты? Бабушка? Папа! Дедуля? Спасите меня! Но вокруг никого не было…

Я, озираясь, двинулся вперёд. Улица была пуста. Я выдохнул и начал разглядывать витрины. На них были странные надписи кудрявым шрифтом: Страдательная. Юморочная. Дружительная. Откуда-то потянуло сладким запахом. Я принюхался. Пироги? С вишней! Или печенье… Кажется, здесь есть варенье! Может, и бабушка тут тоже есть?

Я пошёл на запах и толкнул стеклянную дверь, на которой было написано: «Маршруточная». Я читаю очень хорошо, это мне все говорят, и мама, и папа, и Светлана Анатольевна. А бабушка говорит, что я как заяц, всё время перескакиваю и надо читать с выражением! Тут она делает страшное лицо. Почти как на той маске. Видимо, мне тоже нужно делать такое же. Тогда она будет довольна.

Звякнул колокольчик, и я очутился внутри маленькой комнатки. Это был магазин. И здесь не было печенья… И запах тоже куда-то улетучился. На стенах висели разные карты. За прилавком стоял странный человек.  Очень худой. В сером полосатом костюме и цилиндре. В одной руке он держал свёрнутый лист пергамента, другой приглаживал чёрные усы. На носу у него была половинка очков. Он, прищурившись, держал ее правым глазом, а левым радостно смотрел на меня. Лицо у него было такое худое, словно он втянул в себя щёки.