– Охренеть, – морщится Игорь,  – то есть, кроме неё,  никого? В любой ситуации, где чувствуешь слабость, ты ищешь только её?

– Ты пошутил? – цепляюсь я за надежду, что он всё же нормальный человек, а не такой, как те, что привезли меня в Москву и хотели довести до больничной койки.

– Почему нет? – усмехается Игорь, и взгляд у него пожирающий, голодный. – Парню своему сосала? Я хуже?

– Никогда не делала ничего подобного, – я медленно сползаю со стула.

Потому что надо уходить. Прямо сейчас уходить. 
Убегать надо! 

Меня больше не волнует его одиночество, его трагический склад характера, его таинственность и холодность. Все то, что совсем недавно привлекало.  Потому что в очередной раз я ошиблась. И приняла его  за совершенно другого человека. Дура! Вот, дура! 

В самом деле, прав был… Да все они правы! 
Это отклонение! 
Это болезнь!
Один беды мне от этого, одни разочарования…
Понимаю, что еще немного, и расплачусь позорно и глупо, а потому стараюсь думать. 
Слезы не помогут , слезы делают слабее… А значит, держусь, отступаю спиной в сторону коридора, не сводя настороженного взгляда с хозяина квартиры. 

Он смотрит спокойно, насмешливо даже. Опять становясь тем Игорем, что так мне нравится. Нравился. 

Потому что сейчас мне уже плевать, что он  глубоко одинок, что у него какая-то травма душевная. Пусть сам справляется, я не смогу помочь. Он спасал мне жизнь, но видимо, это имело значение исключительно для меня. 

Всё что мне нужно, это телефон. Номер Лады я знаю наизусть. Мне кто-нибудь даст позвонить, просто надо выбежать из этой квартиры.

Я разворачиваюсь и, отлепив себя силой от его взгляда, бегу  с кухни в коридор. Платье приходится задрать повыше, чтобы не мешало бегу. Выскакиваю в просторную прихожую, где сразу, как я только появляюсь, зажигается иллюминация, осветив большой шкаф с зеркалами, диван на высоких тёмных ножках и жуткую дверь, похожую на бронированную сейфовую в золотохранилище. Ещё не добежав до неё, я уже путаюсь в замках и ручках. А когда пытаюсь открыть, безуспешно, то понимаю, что замурована с этим ледяным демоном в квартире. 

На истерике, которую я все же допускаю, пытаюсь кулаками достучаться до соседей.  

Бессмысленно, бесполезно! 

Набираю  полную грудь воздуха, чтобы крикнуть, но давлюсь, потому что сильные руки меня подхватывают и держат!

Он ловит меня со спины, но как-то ловко переворачивает к себе лицом, держа над полом. 
Не выпуская, пришпиливает к стене, наваливается своим сильным телом, заставив меня раздвинуть ноги.

Не могу с собой справиться, кричу, плачу, колочу его кулаками по плечам, понимая, что все впустую!!!

– Слышишь меня?! – перекрикивает он мой рёв. – Ира! Я ничего тебе не сделаю, ничего! Успокойся! Всё, что хочу от тебя, чтобы меня звала на помощь! Не Ладу! Меня! 

– Нет, пусти, я не хочу! Не буду! Я ничего не буду! – мне страшно, горько и ужасно. Практически не понимаю, что он мне кричит, его руки на теле, его тяжелое дыхание, его жесткое тело, не позволяющее мне двигаться, не дают нормально слышать!

– Лапа, Лапочка,  – он не держит меня, сильно вдавливает в стену. – Лапочка! Прости меня!

– Не буду! Не буду ничего! – бьюсь  в его руках. – Пусти! Пусти! Лучше убей!

– Я здесь, я смогу защитить, – торопливо шепчет мне в ухо, не давая пространства для побега. – Успокойся, всё хорошо. Тебе нечего бояться.

– А тебя? – кричу я, стараясь вылезти из его стальных объятий. Реву, уже обессилев, руками упираюсь в широкие плечи. 

– Меня пусть другие боятся, но не ты, – он сам начинает задыхаться, говорит трудно. – Это была глупая шутка. Идиотская совсем. Ира!!!