Одежду можно было пристроить на вешалки на ближайшей стене. Там же стояли круглые столики и кожаные пуфики. Уговаривать Дивеллонта долго не пришлось. Запах, царивший в этом зале, пьянил с каждой новой минутой. Из-за этого Коломс нацепил на лицо респиратор.

– Если я понадоблюсь, нажмите на кнопку-с. – Он показал на устройство в стене.

– И позови гематориста, – велел Яфиан, потирая волосатую грудь. – Наш гость получил рану минувшей ночью, надо бы осмотреть после процедур.

– Как прикажете-с, – кивнул мальчонка и быстро удалился.

Пенор неторопливо снимал с себя одежду, каждый раз прислушиваясь к ракушке в левом ухе. Но никаких посторонних сигналов она так и не поймала.

Судя по голосам за стеной, там уже вовсю резвились Вемс, Лирент и Бастиан. Лысый гридь тоже не тратил время впустую, забравшись в один из чанов. Он со стоном погрузился в булькающую кровавую жижу, а затем нырнул в неё прямо с головой. Так что к моменту, когда швейцарец залез в соседний котёл, Яфиан выглядел жутковато. По его лицу растекались багровые капли. Рога окрасились в бурый цвет. Впрочем, из-за странного освещения в этом зале всё казалось алым.

– Ух, красота-а-а! – гудел охранник, растирая кровь по своей лысине. – Ты чувствуешь, какой прилив сил, а?

– Оу, да, – признался Дивеллонт, прихватив с собой кубок с дымящимся прахом.

Теперь в красном сумраке он мог наслаждаться лакомством без всяких стеснений. Пар в чаше уже почти исчез, что не помешало иностранцу засыпать её содержимое прямо в рот. Правда, проглатывать песок он не стал, сплюнув всё это обратно в кубок. Избавить зубы от неприятного скрежета помогла горячая кровь. Пенор не побрезговал зачерпнуть её прямо из своего чана, ощущая, как его самочувствие улучшается с каждой новой минутой.

– Давненько я здесь не был, – признался Яфиан, плескаясь в кровавом котле. – Мы раньше каждую неделю сюда приходили. Мой наставник любил это дело. Он мог здесь сутками прохлаждаться, если позволяло время…

– А сейчас он не может себе это позволить? – уточнил швейцарец, сплюнув очередную порцию праха и крови.

На вкус она действительно была похожа на человеческую. Да и по энергетическим импульсам казалось, что никакого обмана здесь нет. Интересно, что стало с людьми, из которых её выкачали? Вряд ли те отдали кровь добровольно.

– Люциферит убил его в числе первых своих жертв, – угрюмо ответил гридь, уставившись в потолок.

– Оу, кажется, там было пять гвардейцев? – припомнил Дивеллонт, перестав хрустеть прахом.

– Нашли пятерых, – неохотно говорил Яфиан, потирая свои светлые рога, – включая Боронта, моего командира… Хороший был гвардеец, настоящий бес. Жаль его до слёз…

Лысый охранник принялся всхлипывать, вызвав у Пенора недоумение. Даже он, узнав о гибели своего наставника, не поддавался эмоциям. Вообще-то было запрещено выражать такие чувства, как жалость, скорбь, уныние. Всё это свойственно людям – значит, непозволительно для бесов. А тут вдруг московский закоренелый силовик пускает слёзы, сидя в кровавом чане.

– Как ты думаешь, почему этот ваш люциферит закапывает своих жертв? – поинтересовался иностранец, поставив кубок на край котла. – Это какой-то ритуал?

– Чёрт его пойми, – выругался гридь и снова погрузился с головой в кровавую жижу.

– Это странно – прилагать столько усилий, чтобы кого-то закопать, – продолжил Дивеллонт свои рассуждения, хотя давно уже не верил в причастность люциферита ко всем этим мрачным происшествиям. – Если бы убийца хотел спрятать трупы, он бы закопал их максимально поглубже, не оставляя головы на поверхности. Возможно, сжёг бы. До весны точно никто ничего не нашёл бы.