Черная тень метнулась в лицо, и Словен выставил Щит не задумываясь. Полетели в стороны утиные перышки, захохотали люди: им видилось, будто он от утки отбивается, – мороки Словен умел наводить не хуже братца старшего.

Он соскочил с коня, удерживая Щит перед собой. Волна холода теснила его, не давала шага сделать, но в упрямстве он отца обыгрывал. Словен добавил к Щиту колючую изгородь Разрыва, толкнул вперед, прорываясь сквозь ледяные заслоны. Со стороны людей казалось, будто он дальше поехал, со стороны богов Словен шел вперед и не желал сворачивать. Кто-то очень не хотел, чтобы он в корчму попал, и Словен догадывался, кто это мог быть.

– И что это славной госпоже не сидится под боком у мужа? Чем это недостойный заслужил ее внимания, да так, что она решила ему дорогу перекрыть?

С неба на землю упала малая уточка, ударилась и обернулась красивой женщиной. Рогатая кика прятала волосы цвета спелой пшеницы, вышитый жемчугом алый сарафан из атласа заморского отливал золотом, и шла по нему обережная вышивка. Белые рукава, перехваченные наручьями, походили на крылья птицы. Смотрела женщина свысока, да холодно очами синими, – недолюбливала Мокошь Словена за характер и за поведение.

– Любишь ты, Словен, куда не надобно нос засовывать. Не касается тебя судьба Даны и сына ее. Ты свою роль отыграл и достаточно, не усугубляй ситуацию.