– Ну чего ты там забуксовал, Лёха? Не узнал, что ли?

– Да я… это… узнал… конечно… но… – я никак не мог подобрать нужных слов.

– Да ладно, не расстраивайся, всё отлично. Спасибо тебе, брат, что в последний момент мобилу мне в гроб сунул. Видишь, пригодилась.

Первое, что мне пришло на ум: «По-моему, я заработался. Пора в отпуск или хотя бы два – три приличных выходных организовать. Если так дело пойдёт, скоро мне и Владимир Ильич из мавзолея позвонит…» Но отключить телефон я всё же не решился. Бог его знает, что это такое?

– Толик, – говорю тихо, – ты это… правильно меня пойми… сам понимаешь, в это… ну, в общем, трудно поверить…

– Понимаю. Только ты трубку не клади, Лёш. Согласен, что в это трудно поверить, но ты не отключайся. Договорились?

– Договорились, – кивнул я и хотел поднять вверх кулак, словно Анатолий наблюдал за мной откуда-то из-за облаков и мог меня видеть. – Ты хоть объясни, как и почему ты?.. Что это всё значит? – У меня язык не поворачивался назвать его живым.

Да и у кого бы он повернулся, когда сам лично ещё недавно целовал покойника в лоб и бормотал какие-то там дежурные фразы.

– Ой, тут просто цирк, – рассмеялся Брынза. – Мы сейчас в отстойнике находимся. Народу немерено.

– Что за отстойник? – закашлялся я. – Ты вообще где? В гробу или…

– Не, Лёха, ты точно невменяемый. Книжек не читал, что ли? Ну какой гроб? Ты чего несёшь?

– Ну так мы же тебя вроде закопали, – неуверенно возразил я и, покосившись на кондиционер, смахнул со лба капли пота. «Фильтр надо заменить», – подумал я и вдруг вспомнил, что завхоз по моему же указанию поменял его только вчера. «Бред какой-то! Может, кто решил таким образом меня разыграть? Насмотрятся всяких там телешоу и занимаются ерундой…»

– Так то моё тело, понимаешь? – рассмеялся Толян и ещё раз повторил по слогам: – Те-ло! Сюда зачем гроб тащить? Кому он тут нужен? Тут и так всё битком забито.

– И как ты теперь выглядишь? – недоумевал я.

– Да так же и выгляжу, – заверил меня товарищ, – только прозрачный.

– Прозра?.. – опешил я и запнулся на полуслове.

– Ну да, – весело ответил Брынза. – Тут все прозрачные. Только теперь я понял значение выражения «я тебя насквозь вижу». Это отсюда. Ага! Но прикол не в этом. Тут ни с кем не столкнёшься. Ходим вроде как сквозь друг друга. Ну, мы типа тумана, что ли. Да ладно, забей. Я по делу. Ты-то как там? Ко мне не собираешься?

Услышав последний вопрос, я вздрогнул и медленно опустился в кресло. «Нужно присесть, а то точно грохнусь посреди кабинета. Секретарша войдёт – упадёт рядом. Фух! Ну и лето в этом году – как караси на сковородке. Сметаны только не хватает…»

– Да рановато вроде, – недоумённо продолжил я и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

– Мой тебе совет: не затягивай с этим. Перебирайся сюда. Здесь всё по уму. Главное, что о земной суете можно навсегда забыть. Еда не нужна, мы святым духом питаемся, одежда, как ты уже, наверное, догадался, тоже не нужна. Да и жизнь будет вечной, прикинь. Это как раз то, о чём мы с тобой всегда мечтали.

– Толик, – перебил я приятеля. – Постой, брат, дай мне опомниться. Мне кажется, что у меня что-то с головой. Какая вечная жизнь? Это же кошмар какой-то… Ты о чём?

– Да погоди ты, не паникуй, Лёха. Я ведь серьёзно тебе говорю. Не торопись делать выводы. Ничего с твоей головой не случилось. Это я тебе звоню – Толя Брынза. Точно, братан. Только трубку не кидай, дослушай.

Но я всё же не выдержал, нажал на «отбой», а затем, немного подумав, вообще выключил. Минут двадцать соображал, что произошло. То ли у меня галлюцинации от жары начались, то ли серьёзно чем-то заболел. К врачу надо идти – посоветоваться. Может, пилюли какие попить… Нет! Какой врач? Ни в коем случае. Загребут и в психушку упрячут. Боря, компаньон, будет несказанно счастлив, если узнает, что он один тут остался. Нет, с такими жалобами к врачам добровольно не ходят. Это уж если сами что почуют и упекут, тогда ничего не поделаешь. Но пока нужно держаться. Никто не должен узнать об этом разговоре. Никто! Во-первых, всё равно не поверят, а во-вторых, обязательно натравят психиатров. Вот тогда уже не отвертишься.