Рядом со спутниковой тарелкой копошились две едва заметные тени, одна из которых пристально наблюдала за астрономом-любителем, а вторая быстрыми и уверенными движениями производила какие-то манипуляции с проводами. Черные комбинезоны и такого же цвета балаклавы превращали незваных гостей практически в безликих невидимок, способных в любой момент раствориться во мраке ночи. Все действия темных силуэтов были абсолютно бесшумными, а колышущийся вокруг лес лишь помогал им сделать задуманное.

Одна из теней достала из миниатюрного рюкзака небольшую пластиковую коробочку и вставила ее в кабель, идущий от антенны внутрь дома. Легким прикосновением к уху исполнитель активировал микрофон и отчитался о выполнении этого этапа операции. Следующие десять минут оба незнакомца провели без движения, имея и время, и возможность наблюдать за действиями престарелого астронома, а также без всяких дополнительных приборов видеть то, ради чего хозяин дома в столь поздний час поднялся наверх. Как и было рассчитано, в эту сентябрьскую ночь в небе можно было невооруженным взглядом следить за полетом большой кометы, хотя, наверное, в такой телескоп, который стоял на соседней башне, можно было в мельчайших подробностях рассмотреть то, как микроскопические частицы отрываются от поверхности небесного тела и с миллиардами таких же, как они, улетают в безграничное пространство Вселенной, оставляя в качестве воспоминания о себе длинный хвост из прощальных слез, мгновенно замерзающих в черной пустоте ледяного космоса.

Едва в наушниках ночных гостей прозвучал долгожданный голос, как от их неподвижности не осталось и следа. Столь же быстро пластиковая коробочка вновь исчезла в недрах рюкзака, а все элементы спутниковой антенны вернулись на свои места. Еще через несколько мгновений на этой башне, кроме телекоммуникационного оборудования, не было никого, а престарелый любитель космоса даже и не заметил, что довольно продолжительное время за ним следили две пары очень внимательных глаз. Сентябрьский ветер продолжал нервно теребить седые волосы и периодически норовил просочиться сквозь теплую одежду, чтобы окончательно загнать ночного наблюдателя в дом. Словно сговорившись с ним, комета Хартли, названная так в честь своего первооткрывателя, обнаружила в ночном небе едва ли ни единственное облако и тут же поспешила спрятать в его тени свой длинный хвост. Лишенный всякой возможности наблюдать нужный ему объект, мужчина еще некоторое время крутил телескопом в разные стороны, а затем устало откинулся в кресле. Буквально через несколько мгновений ночной холод все же смог проникнуть под одежду астронома-любителя, заставив того поежиться и с силой стиснуть зубы. Упрямая космическая гостья ни в какую не хотела показываться из-за набежавшей тучки. Бросив в ее сторону прощальный и немного разочарованный взгляд, мужчина подул теплым воздухом на окоченевшие пальцы и, открыв дверь, нырнул внутрь башни. Здесь было не намного теплее, чем снаружи, однако хотя бы отсутствовал ветер и шум листвы. Спускающегося по лестнице Рудольфа согревала мысль о том, что в гостиной давно трещит и пышет жаром фамильный камин, а Марта очень быстро сможет организовать для него горячий чай. Последние ступени он преодолевал чуть ли бегом, удивляясь при этом своей прыти.

Перед тем, как присоединиться ко всем в гостиной, мужчина решил зайти в свой кабинет. Ему не терпелось отправить несколько фотографий кометы своему давнему знакомому из Шотландии. Тот также увлекался астрономией и часто сетовал на то, что из-за постоянной облачности над Британскими островами ему редко удается полноценно насладиться звездным небом. Кабинетную дверь хозяин дома обнаружил открытой настежь, хотя обычно такого никогда не наблюдалось. На ключ свой кабинет Рудольф никогда не запирал - такой необходимости не было. В основном там были книги, хотя некоторые из них были довольно старыми и имели определенную ценность, но не настолько большую, чтобы на них покушаться. Еще в комнате была коллекция из пары десятков германских мечей, однако те тоже не являлись уникальными раритетами. Самым ценным, из того, что находилось в его кабинете, был древний королевский скипетр – почти метровый знак высшей власти, изготовленный из серебра, с ажурными золотыми вставками. Венчала это произведение искусства голова хищной птицы, у которой клюв и глаза были сделаны из прозрачных кристаллов с розоватым оттенком. Этот скипетр уже давно хранился в их семье, хотя его история и была определенной загадкой. Всего лишь раз Рудольф попытался определить историческую ценность этого необычного предмета, однако в нескольких музеях, куда он обращался, затруднились ему сказать что-нибудь вразумительное и сослались на то, что подобного «неопознанного хлама» у них в «запасниках» навалом. В итоге скипетр занял свое почетное место на стене, где уже долгое время висел в окружении того, что когда-то считалось обязательным атрибутом и непременным оружием любого рыцаря. Однако так было лишь до сегодняшнего вечера…