Палмер в ужасе оттолкнул дымящийся, источающий омерзительный запах горелого мяса труп и вскочил на ноги. Резкий спазм в животе заставил его согнуться пополам. Его долго, до боли, рвало.

Тяжело, с присвистом дыша, Палмер выпрямился и отер рот рукавом.

Связанный двойник пришел в себя и, перевернувшись на спину, безучастно наблюдал за его страданиями.

– Не захлебнись, – желчно произнес он, встретившись с Палмером взглядом.

– Молчи, сволочь, – еле слышно выговорил Палмер.

– Ну как, тебе понравилось убивать людей?

– Вы не люди.

– Какая разница, мы ведь так похожи. Убив своего двойника, ты, считай, прикончил самого себя.

Стараясь не смотреть на изуродованный труп, Палмер поднял с пола резак.

– Вставай, – приказал он двойнику.

Видя, что тот не торопится, Палмер ткнул его носком ботинка под ребра.

– Поднимайся!

Двойник медленно, с неохотой поднялся на ноги. Палмер повесил ему на шею связку резаков и подтолкнул к двери. Перешагивая порог, он подобрал валявшийся на полу фонарь.

– Направо, – сказал он чужаку и для убедительности подтолкнул его фонарем в спину.

Палмер хотел дойти до ближайшего перехода в лабораторный корпус и заблокировать дверь между корпусами. Ему хотелось скорее оказаться в безопасном месте, но после приступа мучительной рвоты он чувствовал смертельную слабость – колени дрожали, в голове стоял протяжный звон, зеленые пятна плыли перед глазами. Он не заметил, как медленно приоткрылась дверь бокса, мимо которого они прошли.

Палмера схватили сзади за шею и с размаху ткнули лицом в стенку бокса.

Тело Киванова-три положили в пустовавшую до сих пор холодильную камеру для биологических образцов.

– Все-таки то, что произошло, – ужасно, – сказал Маклайн, поправляя очки.

– Надеюсь, это было самое ужасное из того, что должно случиться, – мрачно отозвался Кийск.

– Я не о том, – левая щека Маклайна нервно дернулась. – Ужасно, что первый контакт с чужой, незнакомой нам цивилизацией произошел подобным образом.

– Они оказались слишком непонятными и очень уж чужими.

– Да, конечно, но тем не менее…

– Нам не в чем себя упрекнуть, профессор. Не мы это начали. Они проникли на станцию и устроили погром в командном отсеке. Из-за их действий станция находится фактически на осадном положении.

– Но ведь и мы забрались в Лабиринт, не спросив разрешения.

– Мы считали планету необитаемой.

Маклайн невесело хмыкнул:

– Может быть, и мы для них всего лишь ошибка природы? Или даже хуже – стихийное бедствие? Мы ведь даже не знаем, что из себя представляют хозяева Лабиринта, как они выглядят. Те, кого мы видели, – Кивановы-близнецы, – всего лишь изделия хозяев, судить по которым о самих создателях я, например, не берусь.

Разговаривая, они вошли в кабинет Маклайна.

Маклайн сразу же упал в кресло и блаженно вытянул ноги. Кийск встал напротив него, упершись кулаками в стол.

– Кстати, по поводу двойников. Что, по вашему мнению, мы должны сделать с двумя оставшимися Кивановыми? Посадить обоих под замок?

– Мое мнение… – Маклайн задумчиво почесал кончик носа, снял очки, повертел их в руках и снова водрузил на прежнее место. – Мне кажется, что оба оставшиеся у нас Кивановы – настоящие. Первая копия Киванова не имела никакой специальной установки со стороны хозяев. Ее цель была одна: убедить нас, что послание, переданное через Киванова, не является следствием расстройства психики Бориса. Третий Киванов, прибывший на станцию, имел уже конкретное задание – вывести из строя узел связи. И отчасти ему это удалось. Кстати, я думаю, что придет и еще один двойник, который должен будет завершить начатое Кивановым-три.