Конверты я недолюбливала. Пусть бы открытка пришла помятая, с заломленными уголками, с пятнами влаги. Главное, чтобы чувствовался весь пройденный ею путь. И штемпели с марками, и мой адрес должны красоваться на открытке! И хорошо бы отправитель написал адрес от руки, а не распечатал с сайта. Но это, конечно, придирки. К тому же с конвертами бывало весело. В них приходили всякие маленькие радости: пакетики чая, автобусные билетики, монетки. Одна женщина из Тамбовской области попросила отправлять ей цветные ниточки, так посткроссеры со всего мира завалили её пучками пряжи, и она связала шарф, который отдала в детский дом. Да, посткроссинг объединял. И я действительно радовалась любой открытке, даже в конверте.
После завтрака я застряла в торговом зале – занялась поиском темы для новых открыток. Помимо гигантской кёнигсбергской колбасы отобрала Короля-Оленя с беловолосыми великанами-ульмиганами из прусского фольклора и о трёх полученных карточках не вспоминала. Когда в почтовую станцию забрёл покупатель, я спрыгнула на пол и поторопилась к кассе. Покупатель присмотрел себе на книжной вертушке томики Кёстера и Минаковой. Я написала об этом папе. Он всегда радовался, если удавалось продать какие-то из дорогих краеведческих книг. В ответ папа прислал мне гифку с ликующим миньоном. Я сама научила его отвечать гифками.
К полудню заглянула ещё парочка покупателей, а потом меня сменила мама, и я быстренько перекусила на кухне. Пришло время зарегистрировать полученные утром карточки. Когда я вводила на сайте идентификационный номер открытки, адрес её отправителя тут же выпадал другому посткроссеру. Так работала система – всё честно: получишь не больше, чем отправишь. Регистрировать открытки рекомендовалось сразу, как только вынешь их из ящика, но я любила писать обстоятельные хурреи и никогда не торопилась – откладывала открытки на кухонный стол и после обеда писала отправителям что-нибудь приятное.
Иногда хурреи приходили пустые: ни спасибо, ни до свидания, – а иногда превращались в полноценное письмо. На прошлой неделе Фабиан из Австрии получил от меня билибинскую репродукцию и написал, что влюбился в изображённое на ней село Подужемье и с радостью там побывает, если оно до сих пор существует. Я, кстати, не знала, существует ли. Следом Фабиан добавил: «Утром мне ввели первую дозу вакцины против COVID-19. Вторую дозу получу через три недели. Рука уже болит, и меня предупредили, что завтра я почувствую себя уставшим. Атмосфера в центре вакцинации была позитивная. На самом деле в очереди я слушал рок-музыку, которая там играла: Бобби Дарин пел „Splish Splash“, Чак Берри пел „Johnny В Goode“, а „Холлис“ пели „Long Cool Woman in a Black Dress“ – и мне было хорошо». Чудесный хуррей! Обычно я старалась написать нечто подобное, но порой просто не хватало ни времени, ни сил.
Первые две карточки я нашла там, где их оставила, – на кухонном столе, а вот конверт с третьей открыткой пропал. Я сбегала обратно в торговый зал и перевернула подушки на подоконнике. Вышла на улицу и заглянула в почтовый ящик. Ничего. Вернулась на кухню – заметила в раковине папину кружку с кофейной гущей и помчалась по лестнице наверх, в папин кабинет на чердаке. Открытка действительно оказалась у него. Он сидел в стареньком кресле у единственного на чердаке окошка и рассматривал изображённый на открытке каменистый пляж.
Папа изредка брал мои карточки, считал их забавными. Вот в прошлом году мне пришла открытка с фотографией финской сборной, праздновавшей победу на чемпионате мира по хоккею. Марка на ней была соответствующая: финский хоккеист каким-то невероятным броском из-за ворот забивает гол сборной России, и шайба ещё не упала на лёд и хорошо видна за спиной нашего вратаря. На оборотной стороне было написано: «Привет из Тампере, Финляндия! Марка посвящена голу Микаэля Гранлунда, и это самый красивый гол в истории чемпионатов мира. Тогда, 13 мая, мы победили Россию! 3:0! Мы во второй раз в истории взяли золотые медали. И больше мне сказать нечего». Открытка привела папу в восторг. Он говорил, что подписанные и отправленные карточки – лаконичные, а потому наилучшие свидетели эпохи. Ту открытку с хоккеистами он показал чуть ли не всем друзьям. Кажется, сейчас нашёл что-то забавное и в моей новой открытке.