– Он… весьма… полезен, – старался я тщательно подбирать слова. «Полезен» было не совсем тем словом, ведь без этого оружия я бы не продержался в Лабиринте и дня.

– Рад это слышать.

– Это был не подарок, как я понимаю?

На губах Нуорра вновь мелькнула улыбка, но уже не та приветливая, а больше похожая на оскал голодного хищника.

– У всего есть цена, Виктор. Если бы ты взял мой кинжал и просто поставил на полку, то скорее всего, мы больше бы не встретились. Оружие так и лежало бы там вплоть до твоей смерти, скорой или долгой – не важно. А затем оно бы вернулось ко мне. Но ты взял его, более того, им ты отнял жизнь человека, и не одного.

– И что теперь?

– Теперь ты должен заплатить цену за силу, что получил.

Нуорр открыл ящик стола, после чего положил передо мной лист пергамента с текстом, написанным на неизвестном языке.

– Что это? – спросил я, не спеша брать лист бумаги в руки, но с интересом вглядывался в символы.

– Контракт, – черные глаза мужчины, казалось, смотрел прямо через меня. – Который ты подпишешь.

– А если я не стану?

– То не покинешь это место. Станешь одним из деревьев, что растут тут и радуют меня своими плодами.

Я вновь бросил взгляд на контракт. Подписывать что-то такое, не зная сути, я не собирался, вот только… похоже, мне не оставляют выбора.

– Я должен знать, что в нем написано, прежде чем подписывать.

– Сущий пустяк. Ты задолжал мне сотню душ, Виктор Торн. Считай это платой за силы, что дает клинок.

– Сто душ? Мне нужно убить сто живых существ?

– Не живых существ, – отрицательно мотнул тот головой. – Сотню людей. Можно ещё зверолюдов или эльфов, но последние, как я помню, в вашем мире не живут. Одним словом, сотню разумных. И как ты понимаешь, монстры, что обитают под Харконом, на эту роль не годятся. Они создания магии, и у них нет души.

Я нервно дернул щекой. То, о чем он меня просит – настоящее безумие.

– Но, есть ещё кое-что. Видишь ли, если сотня душ будет передана мне, то тебе ничего не останется. Именно поэтому души будут делиться пополам. Иными словами…

– Мне придется убить двести человек… – со странным спокойствием осознал я.

– Все верно. Мне будет уходить каждый второй. У тебя будет ровно три месяца на то, чтобы расплатиться с долгами.

– А если я не успею? Или не захочу этого делать?

– Ты вернешься сюда, – зловеще усмехнулся Нуорр. – А чтобы подстегнуть тебя, добавлю, что не ты один займешь место среди моего леса. А так же все, кто тебе дорог. К примеру, та фуори. Я сделаю с ней то же самое, что и с той бедняжкой, которую ты видел при нашей первой встрече. И сделаю это вне зависимости от того, подпишешь ты договор или нет.

– Значит, выбора у меня нет, – постарался я сохранить хладнокровие, хотя внутри словно вулкан взорвался.

– Почему? Выбор есть всегда. Другое дело, что у каждого выбора есть цена. К тому же, я не указываю тебе, кого нужно убить. А ведь мог бы… К примеру, сказать что… двадцать душ должны принадлежать детям, а пять – беременным женщинам. Так было бы лучше?

– Нет.

– То-то и оно. Умей ценить то, что имеешь. Будешь честно выполнять правила, и я не стану их менять. А через три месяца мы вновь встретимся.

– А если я справлюсь? Что будет тогда?

Но на этот вопрос Нуорр не ответил, лишь все так же зловеще улыбался, смотря на меня своими черными глазами.

Дверь за спиной захлопнулась, оставляя меня наедине с самим собой. Возвращался я сюда без особого желания. Учитывая обстоятельства, я попросил Нуорра вывести меня куда-нибудь в другое место, но тот отказал.