– И тебе удачи, – хмыкнул он.

Едва удержавшись, чтобы не отбить себе лицо фейспалмом, я поспешно повернулась и поспешила к лифту. Вот только собственного начальства не хватало начать смущаться.

Уже в лифте я задумалась – интересно, почему Ник не женат?

И почему за все время работы в компании я только сейчас впервые поняла, что он вообще-то вполне симпатичный?

Первый день конференции выдался непростым.

Ник точно знал, о чем говорил.

Хотя когда я видела бледно-зеленого помятого Гришеньку, мне становилось чуточку лучше. У меня хотя бы джет-лаг, а не джет-лаг плюс похмелье и сожаления о вчерашних излишествах.

Впрочем, Ник тоже не мог похвастаться здоровым румянцем. Видимо, читать на ночь современную литературу здоровья не добавляет.

Я выглядела лучше всех – у девочек есть такое читерство, как косметика, которая маскирует десятичасовой перелет и недосып.

Впрочем, мальчики как всегда…

– Фролова, помнишь наш ИНН? А международное название? Заполни карточку, пожалуйста, – попросил Ник.

Гришенька молчал, лишь прикладывал к виску запотевшую бутылку минералки и морщился.

Все кончилось тем, что все три анкеты и регистрационную карточку заполняла я. И бейджики с именами и названием компании на всех тоже получала я.

– Кофе принеси, – не глядя на меня, бросил куда-то в пространство Гришенька, когда я протянула ему шнурок с бейджиком. – Черный. Сливки отдельно.

В первый момент я даже не поняла, что он сказал.

Переспросила, оглянувшись:

– Это ты мне? – изумившись отсутствию даже простого «пожалуйста».

– Кому еще? – буркнул он, со страдальческим лицом опираясь локтями на стойку и откидывая голову назад.

– Не помню, когда я подписывалась быть твоей секретаршей, – от возмущения у меня даже силы появились. – Сам иди за своим кофе!

– Тебя бы вообще здесь не было, если бы не я, – сквозь зубы процедил Гришенька, бросив на меня полный страдания взгляд из-под полуприкрытых век.

– Без меня ты бы тут даже сортир не нашел с твоим знанием английского! – огрызнулась я.

– Вот только сортиры разыскивать ты и годишься, не льсти себе.

Охренев по полной программе, я набрала воздуха в легкие, чтобы – НАКОНЕЦ! – высказать все, что я думаю о его профессиональной компетенции, его человеческих качествах, его интеллектуальном уровне, его такте и вежливости, его родственниках и его ближайшем будущем…

Но тут из-за моей спины вынырнул Ник.

Он протянул стаканчик с черным кофе и упаковку порционных сливок Гришеньке, а мне сунул в ладони огромную стеклянную кружку, пахнущую кофе, карамелью и горячим молоком.

– Спасибо… – пробормотала я, делая первый, самый божественный, глоток маккиато, который мгновенно впрыснул мне в вены желание жить.

Обычно я такое сладкое не пью, но сейчас надо было прийти в адекватное состояние, и смесь всего самого грешного – кофе, шоколада, сливок и карамели – было единственным, что удерживало мою последнюю одинокую нервную клетку от суицида.

– Не за что, – равнодушно отозвался Ник. – Ты уже выбрала, на какие ивенты пойдешь?

– Нет еще, жду тебя и Гришу.

В конце концов, наше проклятие право – я тут присутствую, как его переводчица, значит, иду туда, куда идет он.

– Потом решим, – Ник одним глотком опустошил свой стаканчик с ристретто и выкинул его в урну. Словно шот текилы жахнул.

– К десяти надо сдать заявки, – напомнила я.

– Потом решим, Фролова, – с нажимом повторил Ник. И вдруг оживился и замахал кому-то за моей спиной: – О! Джон! Лиза! Идите сюда, я познакомлю вас с нашим лид-локализатором!

Кто?