Когда же они прошли мимо, я увидел у них на спинах большие квадратные плакаты. И вот что дивно – я ведь совершенно не умею читать, но во сне я точно знал, что на этих плакатах было написано: «ТРЕБУЕМ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА ОТ ПОПРАНИЯ ИХ ДОМАШНИМИ ЖИВОТНЫМИ!!!»

– … Мартын! Марты-ы-ын… Кыся, черт бы тебя побрал! Да проснись ты!.. Новостей, как ты сам говоришь, – «хоть жопой ешь»!

И тут же сквозь сон слышу возмущенный голос Челси:

– Сокс! Ты совсем обнаглел! Как ты смеешь так разговаривать!

– Челси, я всего лишь цитирую Кысю…

– Может быть, в России так и принято говорить, но ты на это не имеешь никакого права! Смотри, как нужно будить настоящих Котов…

Я чувствую, как сильные, тренированные руки Челси поднимают меня, прижимают к себе, как Челси зарывается носом мне в шерсть где-то в районе моего рваного уха и шепчет:

– Просыпайтесь, мистер Плоткин… Вас ждет масса народа и приятных новостей. Папа и мама ждут не дождутся, когда ты откроешь глаза. Буквально «на ушах стоят»!..

– «На ушах стоят» – это лучше, чем то, что сказал я? – саркастически замечает Сокс.

– Да, лучше! – безапелляционно возражает ему Челси. – Кстати, это тоже – Кысино.

Спросонок, еще открывая глаз, я втягиваю в себя все обворожительные запахи шестнадцатилетней Челси, пытаюсь лизнуть ее в щеку пересохшим от сна языком и окончательно просыпаюсь.

– Опусти меня, Челси, – прошу я. – Во мне весу…

– Ты действительно тяжеловат, приятель. Но настоящий Кот, наверное, и должен быть таким, – говорит Челси и опускает меня на пол.

– Челси! Ты уже второй раз говоришь про «настоящих Котов» только о Кысе! – жутко обиделся Сокс и возмущенно добавил: – А я – КТО ЖЕ?! Да будет тебе известно, что ТЕПЕРЬ Я…

– Сокс, заткнись! И пожалуйста, не развивай ЭТУ ТЕМУ! Если ты думаешь, что я еще не в курсе твоих неожиданных сексуальных подвигов – ты глубоко ошибаешься. Во-первых, в Белом доме, как тебе известно, все становится явным через пять минут. А во-вторых, существует вездесущая пресса и наша собственная специализированная «утечка информации». Новостями как о твоих внезапно возникших Котово-Мужских достоинствах, так и о вчерашнем скандале на приеме в Банкетном зале, АВТОРОМ которого по праву является наш замечательный друг Мартын-Кыся Плоткин, уже полны все утренние газеты и каналы телевидения!..

В свой первый и печальный раз в жизни я летел вертолетом в конце осени прошлого года.

Тогда мы летели от места нашего боя и катастрофы на автобане Гамбург – Мюнхен на специализированном реанимационно-докторском ярко-оранжевом вертолете в Мюнхен, в Нойе-Перлахский кранкенхауз.

То есть – в больницу Нойе-Перлаха. Это такой район Мюнхена.

Я лежал под неподвижной рукой умирающего, переломанного и простреленного моего друга Водилы и молил Господа Бога, чтобы он продлил жизнь Водилы хотя бы до прилета в больницу.

Я помогал Боженьке, как мог!..

Мы с Господом делали все, чтобы Водила дотянул до больницы живым, и нам это удалось. К счастью, в больнице Водила попал в руки одного из лучших нейрохирургов Германии – к профессору Фолькмару фон Дейну и его ассистенту – русско-казахстанской немке – доктору Тане Кох, впоследствии ставшей моей приятельницей…

Сегодня я летел на вертолете второй раз в своей жизни! В отличие от того, оранжевого, напичканного всякими аппаратами искусственного дыхания, переливания крови, кардиографами и еще кучей разных спасательных штук, – этот вертолет, на котором я летел сейчас, был совершенно иным.

Ну, начнем с того, что этот вертолет, был личным ВЕРТОЛЕТОМ ПРЕЗИДЕНТА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ БИЛЛА КЛИНТОНА.