Только глянув на меня, Мастер замер на месте, словно наткнулся на стену. Несколько секунд, которые он смотрел, не мигая, в мои глаза, показались мне вечностью. Сейчас я должен признать, что это были, не самые приятные секунды в моей жизни.

Все-таки КОТ есть КОТ! Теперь-то я свято убежден, что в своей прошлой жизни Мастер был абсолютным КОТОМ!..

Он намного раньше меня сообразил, ЧТО произошло, прикрыл дверь спальни, чтобы не делать Люсю свидетельницей нашей первой размолвки, и негромко спросил меня:

– Твоих лап дело?

Я отвел глаза в сторону и промолчал.

– Мартын! Я тебя как Кота спрашиваю – твоих лап дело?

– Я только ПОДУМАЛ, что неплохо бы… – замямлил я.

Но Мастер меня оборвал решительно и жестко:

– Так вот, заруби у себя на носу: в море, на этом судне, прежде, чем ПОДУМАТЬ, ты должен спросить у меня разрешения. Понял?

– Есть – спросить у вас разрешения, – ответил я ему так, как ему отвечали на судне все.

Ну что мне сказать об английских портовых Кошках?

Кошки как Кошки. Ничего особенного. Как говорил Шура – не фонтан… Прямо скажем – не наши Кошки.

Это я не в упрек, а ради четкого разграничения национальных особенностей. Не более того.

Наши российские Кошки к половому акту относятся взволнованно и трепетно – как к восхождению на Голгофу. Как к некоему акту самопожертвования.

А в глазах трахающего их Кота они больше всего на свете боятся потерять уважение, которого они, по их мнению, несомненно заслуживают. Вопрос «А ты меня потом уважать будешь?» я в своей жизни слышал чуть ли не от каждой русской Кошки.

Шура был убежден, что такое преувеличенное отношение к собственной Личности возникло в Кошках под влиянием очень давнего и достаточно сомнительного утверждения, что «Отныне любая кухарка сможет управлять государством!..».

Естественно, я не имею в виду разных Кошек-потаскух, которых у нас развелось за последнее время немерено!

Не похожи английские Кошки и на немецких – сытых, равнодушных, туповатых исполнительниц природного Кошачьего долга, относящихся к трахательному процессу как к обременительной обязанности вроде уплаты налогов.

Платить – не хочется, а не платить – опасно. Какое уж тут удовольствие?..

Боюсь судить обо всех французских Кошках по той аристократической поблядушке в бантиках, которую я поимел в кустах на бензозаправочной станции при германском автобане А-7 Гамбург – Мюнхен. Ибо если все французские Кошки хотя бы слегка похожи на эту избалованную и распущенную тварь, то мне остается только пожалеть Францию – страну мечты Моего Шуры Плоткина.

Длинношерстную Персиянку – личную Кошку губернатора острова Борнео, которая, честно признаться, трахнула меня сама в петербургском Кошачье-Собачьем отеле господина Пилипенко, я просто не помню. Помню только, что от усталости и какой-то докторской успокоительной таблетки я был крайне половонекачественен и дико хотел спать! Так что тут степени сравнения у меня – никакой.

Английские же Кошки…

Я опять-таки должен заметить, что говорю лишь об абердинских, провинциальных, портовых Кошках и вовсе не переношу свои оценки на все Кошачье сословие Соединенного Королевства Великобритании. Так вот, абердинские портовые Кошки были деловиты, решительны и очень точно знали, чего они хотят. А хотели они, как мне показалось, только меня! Еще когда я спускался по трапу…

Стоп! Я чуточку переувлекся сравнительным анализом национальных Кошачьих особенностей и повел себя явно несправедливо в отношении «Академика Абрама Ф. Иоффе» и его Мастера. Не сказать о них хотя бы несколько слов, в ситуации подхода к берегу Англии, было бы непростительным хамством.