– Здесь мы будем жить, – сказал я Кышу. – Вести себя надо как следует. Понял? Тут хорошо играть в крепость.

Кыш кивнул. Последнее время он совсем повзрослел и стал разговаривать только в крайних случаях. А может быть, он устал с дороги.

Мы попрощались с шофёром, и папа всё-таки напоследок спросил у него:

– Наш попутчик, очевидно, важная шишка, если за ним прислали машину?

– Это уж вы, пожалуйста, у него у самого спросите, – как-то таинственно ответил шофёр и уехал.

Мама открыла калитку, мы взяли свои вещи и по каменным ступенькам поднялись во дворик.

– Какая прелесть! – тихо сказала мама.

В глубине дворика стоял небольшой белый дом. К нему вела выложенная из того же самого камня, что и ограда и ступеньки, дорожка. И по обеим сторонам дорожки росли разноцветные розы. А за ними был сад и огород.

Кыш вдруг молча и быстро пронёсся по огороду, загнал кошку, не успевшую даже мяукнуть, на дерево и только тогда залился лаем. Это он повторял свою клятву преследовать кошек до конца своих дней всегда и везде.

– Кыш! Фу! – крикнул я Кышу. – Фу!

– Если сейчас нам откажут от дома, – тихо сказал мне папа, – то Кыш отправится в Москву с первым же самолётом. Ты понял?

Я ничего не успел ответить. Дверь дома открылась, и на крылечко вышла хозяйка. Она сначала посмотрела на свою кошку, потом на Кыша, потом подошла к нам, вытерла руки о передник, улыбнулась и сказала:

– Добрый день! Милости прошу. Вы Сероглазовы?

– Да! Это мы! – обрадовался папа. – Дмитрий, Ирина, Алёша и Кыш.

– А я Анфиса Николаевна. Пройдёмте в дом.

Поставив чемоданы в нашей комнате, папа заспешил в дом отдыха.

– Прекрасная комната! Прохладная, светлая! Здесь будет хорошо, – сказал он и ушёл.

Кыш сразу обнюхал комнату и, конечно, остался недоволен, потому что вся она пропахла кошкой. Даже на колючке алоэ белел клок кошачьей шерсти.

– Ну, спасибо, Анфиса Николаевна! Поверьте, я прямо счастлива. Я чувствую, что мы здесь прекрасно отдохнём, – сказала мама.

– Погодите благодарить. Сначала поживите. Может быть, что-нибудь ещё не понравится. Питаться будете дома или в закусочных?

– Лучше бы самим готовить, – застеснявшись, сказала мама. – Если, конечно, разрешите.

– Бога ради. Будьте как дома.

– Вы уж извините, что мы с собакой. Нам не с кем было оставить этого разбойника.

– Ничего. Тут весело будет, – чему-то усмехнувшись, сказала Анфиса Николаевна.

– А ты, Алексей, воспитай Кыша в духе любви к кошкам. Он просто распоясался и нападает на слабых. Тоже мне царь зверей!

Кыш полез под стол. Там ему было прохладней.

Я достал из сумки его вещи. Миску вынес на крыльцо, а матрасик положил под окном около моего диванчика. Потом налил в миску воды и позвал Кыша. Он пришёл, посмотрел на дерево, увидел, что кошка ещё не слезла с него, и жадно начал лакать воду.

– Кошка – хорошая. Не тронь кошку, – говорил я ему. – Это от неё пошли цари зверей – львы, а не от вас, собак.

Услышав это, Кыш поперхнулся и закашлялся, но, однако, не залаял.

– Мам, пошли к морю! – сказал я и как-то не поверилось, что вот сейчас мы спустимся по дороге вниз и я первый раз в жизни окунусь в синее тёплое море.

– Перекусили бы сначала, – предложила Анфиса Николаевна.

– Ой! Мы лучше сначала искупаемся! Целый год ждала этой минуты! – сказала мама.

Пока она собиралась, я осмотрел комнату Анфисы Николаевны, прочитал названия на корешках книг в шкафу и спросил, кто эта девушка в военной форме на фотографиях.

– Я. Разве не похожа? – спросила Анфиса Николаевна.

– Вы ведь с тех пор стали старше, – сказал я, – и очень поправились.