Они неслись по залу и смеялись. Менее поворотливые пары разбегались от них в разные стороны.

Вальс завершился, они церемонно поклонились друг другу и снова расхохотались.

- Бернар, с вами приятно не только работать, - заключила Элоиза.

* 18 *

Через две недели танцы стали постоянным и привычным явлением во дворце. Наверное, все постоянные жители хотя бы по разу там отметились – кто-то попробовал и не вдохновился, а кто-то, наоборот, ухватился за возможность выучиться чему-то новому и потенциально полезному. Элоиза вдруг поняла, что ей процесс очень нравится – она оказалась фактически в статусе второго преподавателя. Её слово имело вес, потому что она знала теорию – как-то вдруг сами собой вспомнились формулировки и словечки её учителей – и, кроме того, могла всё показать. Ну и невербально подтолкнуть в нужном направлении тоже могла, но об этом участники проекта не догадывались. Получилось так, что без танцев у неё осталась только суббота – дважды в неделю она тренировалась сама, и ещё четыре раза – пропадала на проекте. Себастьен не каждый раз мог составить ей компанию – но всегда танцевать с ним было большим удовольствием. И когда он приходил, то остальные даже и не думали её приглашать – перед ним уважительно расступались, а когда они танцевали – на них смотрели во все глаза. Элоиза подозревала, что самые разумные ещё и пытались у них что-то перенимать – манеру, жесты, движения.

Она двадцать лет не танцевала так много. И уже успела забыть, как это тяжело. И как здорово.

* 19 *

Когда все постоянные участники проекта научились худо-бедно поворачиваться в вальсе и при этом держаться нужной траектории - маэстро Фаустино затеял разучивать вальсы с фигурами. Сначала Элоиза недоумевала - зачем схема, они же не выступать собрались? Но маэстро объяснил, что очень часто схема подразумевает короткую последовательность, а затем смену партнёра и повторение всего в новой паре - и оказалось, что это даже весело. Набор фигур, встречавшихся в разных сочетаниях от танца к танцу, был конечным, она его быстро выучила, Себастьен, кажется, тоже, да и другим умелым оказалось совсем несложно. Те, кто начал недавно, судорожно придумывали, как лучше запоминать последовательность движений и задавались вечным вопросом, как отличить один танец от другого.

- Донна Элоиза, скажите, что вы думаете о программе нашего мероприятия? - спросил её как-то маэстро Фаустино, он уже выяснил, кем ей приходится Жан де Шатийон, о рождественских балах которого маэстро был наслышан. - Мне кажется, что нужно добавить что-нибудь ещё, но мазурка в нашем случае исключена, а на любую кадриль мы потратим слишком много времени.

- Так контрдансы же. Мы, помнится, в юности учили какие-то, - ответила Элоиза. - Мы становились парами в колонну, рассчитывались на первые, вторые и третьи, и некоторым образом взаимодействовали.

- Точно, контрдансы. Отличная идея, спасибо!

Так в программе появились контрдансы. Они тоже представляли собой конструктор из ограниченного количества фигур и исполнялись на простых шагах, в отличие от того, что помнилось Элоизе. Впрочем, на простых шагах это тоже было весело.

Некоторые контрдансы оказались вальсовыми и их танцевали если не в колонне, то по кругу. Что-то из этого Элоиза даже припомнила – она давно не была на рождественском балу в Шатийоне и подзабыла, что там танцуют.

А потом маэстро оглядел участников проекта, нахмурился, что-то решил внутри себя и добавил польку в обороте. Показал шаг. Позвал всех в круг и подиктовал «шаг-приставили-шаг-повернулись». А потом попросил о помощи Элоизу, чтобы с ней в паре показать, как это должно выглядеть.