Слёзы и ненависть в глазах.

Знакомая реакция. Вспоминать, то же самое, что воссоздавать заново. Кричит не женщина, а её страх, что она кому-то расскажет, и станет ещё хуже. В данную минуту я не властен над человеческой природой. Алевтина права, кто пойдёт в мусорщики, как не извращенцы, которые каждый раз как наяву будут окунаться в болото человеческих испражнений. Утилизатору негативной информации не впервой слышать оскорбления. Поэтому я и выгляжу, как мошенник: невозмутим, безжалостен, безучастен. Я циник, поднаторевший в помоях, разгребающий их каждый день.

Хлопая от души дверью, Аля вылетает из кабинета. Дверь не пострадала, у неё усиленные петли, я давно подстраховался от нервных клиентов.

Выхожу в кабинет, сажусь в своё удобное эксклюзивное дорогое кресло, смотрю на маятник Ньютона на столе, мне надо привести мысли в порядок. Хоть внешне я как всегда холодный и равнодушный, на самом деле сеанс меня взволновал. В том, что клиентка придёт повторно, я почти уверен, как и в том, что она не будет мне помогать, во всяком случае пока мы не получим положительную динамику.

Через полчаса по селектору вызываю Ивана, чтобы получить информацию об игре «Охота на маньяка», которую он нарыл в интернете.

Бабкин входит ленивой походочкой в приспущенных штанах, я с неодобрением смотрю на потёртые джинсы и мотню до колен. Опять принял свой излюбленный деклассированный вид. Сколько раз говорил Ивану, что он портит имидж нашей конторы. Мои стенания вылетают у Ванечки из головы быстрей, чем закипает офисный чайник. На период кипения чайника, совмещённого с моей нотацией, Ваня изображает раскаяние, типа исправлюсь, не гневайтесь, шеф. Чайник отключается.

— Я пошерстил интернет. Смелое название у них. Гарантируют эмоции как на американских горках. Знаешь, я понимаю любителей квеста . Хочется, чтоб прям, ух! А здесь законсервированный завод банкрот, есть, где потусить. Может, они с трубы на тарзанке прыгают? Страхово. Я б поехал. Ссылка на сайт в твоём телефоне.

Ваня удаляется развязной походкой.

— Штаны подтяни.

Полуобернувшись, хмыкает.

—Агась, — ехидно добавляет. — Закон двойственности не сработал. Да, шеф?

Последнее слово как всегда за ним.

Лезу в телефон посмотреть сайт. Фотографии завода впечатляют. На такой территории искать маньяка может быть забавно. Забавно? То, что я увидел в сознании Алевтины, назвать забавным может только идиот.

Переключаюсь на биографию актёра. Листаю сплетни в жёлтой прессе, интервью жены, адвоката, сведения о родственниках. Сестры нет. Возвращаюсь мыслями к посетительнице. С ней определённо что-то не так. Бабкин тоже заметил, а нюх у него отменный.

Мне не нравится бессмысленная болтовня в голове. Закрываю окно с тройным остеклением, делаю частичное затемнение горизонтальными жалюзи.

Нужна тишина. Крики с детской площадки, шум машин, бухтение дворника с соседкой под окнами мешают отключить мысли. Успокоить разум для многих сложно, кто-то быстро засыпает, кто-то отвлекается, я же тренируюсь постоянно. Без этого навыка я бы не продвинулся ни на шаг. Откидываю голову на удобный подголовник кресла, закрываю глаза. Несколько минут и первый отклик на чистом листе сознания — утренняя клиентка врала, она не сестра, не родственница, поэтому и бубнила как поп на клиросе. Если появится снова, возможно, услышим настоящую историю.

Из задумчивости меня выводят голоса за дверью. Неужели сирена?

Через несколько минут в кабинете появляется мужчина. Среднего роста, лысеющий, с пивным брюшком пятидесятилетний мен в костюме и помятых брюках. Похож на клерка из соседнего бизнес-центра, видимо, примчался в обеденный перерыв. Посетитель старается успокоить дыхание, садится на стул напротив меня, смотрит напряжённо. Неужели его первая фраза будет: «Вы единственный можете мне помочь»