«Простите, дама Виктория, но придется потерпеть!» Труднее оказалось найти подходящую обувь, но и с этим он в конце концов справился, обнаружив сначала целый мешок домашних тапочек, а потом и коробку с кроссовками Nike. Нагрузившись этим весьма ценным, по нынешним грустным временам, имуществом, он уже хотел вернуться к друзьям, но в последний момент прихватил еще и маузер.

– Смотрите, генерал, что у меня есть! – крикнул он в открытую дверь кухни, где возился с кастрюлями и прочим кухонным хламом Макс. Там, в кухне, плавали клубы пара, гудел огонь в печи, лилась из кранов вода, гремела посуда.

Макс, сбросивший мокрые куртку и рубашку, огромный, взлохмаченный, выглянул из двери.

– Железку оставь себе, а за одежду спасибо, – бросил он Виктору, подходя и забирая из его рук одежду.

Положив одежду на перила лестницы, он, не тратя больше времени на разговоры, сбросил уже расшнурованные высокие ботинки и стал стягивать кожаные штаны. Виктор секунду понаблюдал за тем, как играют вновь налившиеся силой мускулы старого друга, а потом, швырнув маузер на один из диванов, стал тоже раздеваться прямо тут же, посреди зала.

– Вообще-то не мешало бы принять душ, а потом уже надевать сухое, – сказал он, стягивая через голову рубашку. Мокрая рубашка липла к телу и готова была скорее порваться, чем сняться.

– Что? – Макс уставился на Виктора, даже не натянув до конца спортивные штаны, которые, судя по всему, были ему маловаты.

– Что ты сказал? – Макс все-таки натянул штаны, но смотрел на Виктора с каким-то странным выражением.

– Я сказал, что глупо переодеваться, не приняв горячей ванны. Ну ты знаешь, принять ванну, выпить чашечку кофе, – мечтательно закатил глаза Виктор. – Кстати…

Но договорить он не успел. Макс его прервал новым странным вопросом:

– Тут есть ванна?

– Конечно. И не одна, а что?

– А для какого беса я тогда ношу воду ведрами?

Виктор еще ничего не понимал, но чувствовал, что в чем-то он все-таки прокололся.

– А зачем вообще столько воды? – спросил он.

– Лику помыть и согреть. Где эта твоя ванна?

– Вот ведь… – Виктор недоговорил, он понял, что, забегавшись, упустил из виду тот простой факт, что, кроме него, никто не знает, что тут есть и где. То есть он вроде бы имел этот факт в виду с самого начала, но вопрос с горячей водой понял дословно, не вникая в его истинный смысл.

– Прости, – сказал он виновато. – Забегался. Вот. – Он подошел и открыл дверь в стене, противоположной камину. За дверью открылся короткий коридор еще с двумя дверями, одна напротив другой. – Вот. Удобства. Черт! Туалет и ванна.

И завертелось колесо по новой. Кухонные дела были временно приостановлены. Макс мыл и чистил ванну, а Виктор лазил по подвалу в поисках жаровен. Потом уже Макс пересыпал в жаровни угли из печки и камина и таскал их в ванную, а Виктор и Вика копались в залежах одежды в поисках пижамы или рубашки для Лики и вообще женской одежды. Еще потом Вика ушла в ванну, сначала сама, а потом и с Ликой, и теперь уже Виктор крутился на кухне, а Макс приводил в порядок Ликину комнату, и так далее, до тех пор, пока Виктор, к удивлению своему, не обнаружил себя стоящим под душем.

Горячая вода лилась на него сверху тугими струями, стекала по голове и плечам, согревала грудь и спину, бежала ручьями по рукам и ногам, собираясь в маленькое пока, но быстро поднимающееся озерцо вокруг ступней. Вот ведь как мало иной раз нужно человеку, чтобы почувствовать радость жизни. После скоротечного, но крайне напряженного боя, беготни по городам и весям, нервов, дождя и холода влезть в ванну, встать под горячий душ и стоять так, ни о чем не думая специально, ни о чем не заботясь, а только наслаждаясь жидким теплом, падающим на тебя сверху.