– Зачем он тебе прямо сейчас понадобился? – не понял парень.

– С ним уютнее, – ответила она. – А ещё домовой квартиру убирать будет. И готовить. Я и туфлю прихватила, чтобы его унести, – Алина кивнула на свою увесистую сумку.

Во дворах обычных домов народу было много. Все подъезды оказались закрыты на кодовые замки, но в подъезд в поисках бездомного домового заходить необязательно. Побродив несколько минут, Алина свернула за один из домов. Гордей плелся рядом.

– То, что надо, – обрадовалась девушка, оглядевшись по сторонам.

За домом был скверик, так что гуляющие тут студенты не привлекали такого внимания, как во дворах. Алина присела на бордюр около дома – прямо перед решеткой подвального окна.

– Домовой-домовой, – тихо позвала она. – Ищу хозяина домой. Пойдешь ко мне?

Тишина. Гордей скептически наблюдал за ней.

Алина перешла к следующему окошку. Не может быть, чтобы в современной пятиэтажке ни один домовой не сбежал в подвал от нерадивых жильцов. Ей много не надо, приют в доме на Туманной устраивать уж точно нельзя. Одного хватит.

– Домовой-домовой… – начала она.

– Тут я, – тихо отозвался ворчливый голос. – Что надо?

– Хозяина в дом надо, – ответила Алина. – Пойдешь?

– Кормить будешь? Пить-буянить не станете? – деловито осведомился домовой.

– Молочко и конфеты каждый день, – пообещала Алина. – Мы не пьем, буянить тоже не будем. Полезай, – она достала из сумки туфлю.

Гордей при этом пробормотал, что носить обувь в сумке без пакета негигиенично.

– Зануда, – буркнула Алина. – Моя сумка, что хочу – то и ношу.

Туфля в руке потяжелела: домовой на месте и устраивается поудобнее. Вот теперь можно и домой.

– Как тебя зовут? – спросила Алина.

– Порфирием кличут, – с достоинством ответил невидимый домовой.

– Только я тебя сразу предупрежу, квартира не наша, съемная. Но ты не беспокойся, будем съезжать – я тебя с собой заберу, – пообещала Алина. – И никому пока не показывайся, ладно? Мы с хозяйкой насчёт домовых не договаривались.

В подъезде их ждал сюрприз – лестница исчезла. Наверху что-то загадочно громыхало. У двери в подъезде стояла злющая Василина в нарядном светлом платье и что-то бубнила под нос о вконец охамевших троллях.

– Ишь, эскалатор она себе устроила за счёт других, – бормотала старая ведьма. – А ну, Райка, возвращай лестницу на место, чтоб тебе пусто было! – завопила она. – Ко мне вот-вот человек придет!

– А куда делась лестница? – заинтересовался Гордей.

– Так тролльчиха на пятом этаже живёт, творит что хочет, чтоб ей на чердак перебраться! – с досадой ответила Василина. – Подниматься ей лень, видите ли! Как из лестницы себе эскалатор сделает, так все и ждут, пока эта туша до пятого этажа докатится. Райка! – заорала она ещё громче.

Таинственная Раиса не отозвалась, зато наверху что-то заскрипело, и вниз, громыхая, начали съезжать ступеньки.

– Прикольная идея, – Алина с любопытством смотрела на медленно восстанавливающуюся лестницу. – Интересно, как она это делает?

– Не вздумайте ничего сотворить с лестницей, – буркнула Василина. – А то Алефтине скажу – живо с квартиры вылетите.

Зазвонил домофон. Василина распахнула дверь подъезда и широко улыбнулась входящему. Ведьма пыталась закрыть собой пустой проём, в котором должны были быть ступеньки.

– Дмитрий Сергеевич, – медовым голосом проговорила она. – Не ждала вас сегодня. Какие красивые цветочки!

В подъезд зашёл дедуля в джинсах и ветровке. Алина отметила, что лицо у него морщинистое, а волосы подозрительно каштановые, без седины. Почти наверняка крашеные. В одной руке дед торжественно нес огромный букет сирени, в другой – пакет, из которого торчал ананас.