Бобби не сомневался, что он ещё не раз наведается к миссис Миллер. «Этой сучке очень понравился мой большой хуй. Конечно, она может пожаловаться моей мачехе. Интересно, а чему будет посвящена новая её воспитательная лекция. Как вредно ебать женщин».

Улыбаясь собственным мыслям, Бобби поднимался на крыльцо своего дома.

* * *

– Положите тарелки, тётя. Я сам помою посуду.

Отвернувшись от раковины с грязной посудой, Лана посмотрела на племянника. «Какой же, однако, он милый мальчик. Добрый, милый, заботливый. Дональд совершенно не похож на Бобби, эту идиотскую гору мускулов. Трудно поверить в то, что они оба мужчины».

– Спасибо, дорогой. Не волнуйся, я немного отдохну, а потом помою посуду. Мне не хочется отвлекать тебя от учёбы, я себе никогда не прощу, если из–за меня ты не поступишь в университет. Иди, занимайся, милый.

Дональд вытер губы салфеткой и, ещё раз поблагодарив тётю за вкусный ужин, вышел из кухни. Несколько секунд спустя она услышала его шаги на лестнице. Рассеянно Лана принялась собирать оставшуюся на столе посуду и складывать её в раковину. Потом, наполнив раковину водой, она пошла в спальню, на ходу расстёгивая халатик.

Рассеянность и несобранность Ланы была связана с тем, что между ляжек у неё полыхало уже два или три часа. Пока она сидела за столом, ей хотелось запустить руку в промокшие насквозь трусики и хорошенько почесать зудящую расселину. Она сдерживала себя, опасаясь, что у неё не будет сил остановиться.

Хорошенько заперев дверь спальни, Лана растянулась на кровати. Справившись с последней пуговицей халатика, она расстегнула застёжку бюстгальтера, выпустив огромные сиськи из тесного плена мягких чашек. Её здоровенные соски торчали сильней, чем когда их насасывал Бобби. Они были такими твёрдыми, что даже побаливали.

Зацепив пальцами резинку трусиков, Лана, приподняв бёдра, быстро стянула их. Потом широко раздвинула ноги и, плавно проведя рукой по животу, она обхватила ладонью мокрую щёлку. Засунув два пальца в раскалённую пещерку, Лана принялась грубо трахать себя. Фантазируя о здоровенном члене Бобби.

Она говорила себе, что ей нужно держаться подальше от этого похотливого наглеца. Лана представить не могла, какие разговоры начнутся, если соседи узнают о ней и Бобби. Не говоря уж о том, что вскоре об этом узнает Билл. «А что скажет Дональд. Он такой милый мальчик. Наверное, он будет ужасно разочарован во мне», – думала она.

Продолжая всаживать пальцы в кипящую киску, задумавшись о любимом племяннике, Лана неожиданно представила, что это именно он вгоняет в неё здоровенный член. «Перестань немедленно. Ты совсем с ума сошла? Меня ебёт Бобби. Бобби! Бобби! Боже, да что со мной?!» Чем упорней она пыталась прогнать эту фантазию, тем ярче она становилась.

– Даааааа, Дональд, еби меня! – простонала она, полностью отдаваясь развратной фантазии. – Еби тётю! Я стану твоей шлюхой! Только не останавливайся! Пожалуйста, не останавливайся!

Подбрасывая бёдра навстречу воображаемому члену, Лана неслась к очень сладкому и грешному оргазму. Чтобы придать большей достоверности ощущениям, она запихнула в киску четыре пальца. Правда, они не могли забраться так глубоко, как настоящий член. Но и этого ей хватило, чтобы достигнуть пика удовольствия.

– Дааааа, сладкий! Даааа, еби меня! Ебиииии! – стонала она, извиваясь на кровати. Правой рукой насилуя киску, левой – щипая торчащие соски, Лана подходила всё ближе к взрыву удовольствия. – Еби тётю! Еби родную тётю, Дональд! Дааааааааааа! Я кончааааааааю!

Практически минуту она извивалась и дрожала в мощных волнах наслаждения. Под задницей у неё образовалась целая лужа от вытекших из киски соков. Наконец, растянувшись на простынях, Лана вытерла пот со лба и посмотрела на перемазанные соком пальцы. «Чёртов Бобби, чтоб он пропал со своим здоровенным хуем. Превратил меня в какую–то нимфоманку. Слава богу, Дональд не умеет читать мысли».