– Если ты еще раз упомянешь мою мать всуе, я этим болтом продырявлю твою безмозглую башку. А теперь выметай свою задницу из моей аптеки!

– Послушай, я просто…

– Выметайся, я тебе сказал!

Спорить с обиженным гномом было все равно, что лаять на мопса. Ему было, мягко говоря, все равно. Пришлось подчиниться и убраться.

На улице я перевязал руку своей разорванной рубашкой, накинул пиджак на здоровое плечо и двинулся в сторону «Тухлых булочек».

Как мне уже сказал навигатор, я находился посреди Грогховерполиса, города, который был одним из провинциальных в большой стране под названием Руавеннима. Рекламные билборды висели вдоль дороги, по которой я шел и предлагали товары и услуги на любой вкус – средство для мытья посуды «кислота василиска», такси «в ад на единорогах», магазин ремонта часов «гномьи забавы».

Я бросил взгляд на небо – за один из небоскребов впереди заходило солнце, а чуть левее уже висела огромная луна, словно еще чуть–чуть и она рухнет на город, похоронив всех его жителей.

Смеркалось. По гирляндам, развешенным на витринах магазинов, я понял, что уже прошла, либо только начиналась рождественская пора. Ясно. Самый разгар зимы. Вот и темнеет рано.

Через некоторое время я стоял перед мерцающей вывеской «Тухлые улочки» за пятнадцать минут до назначенного «моей крошкой» времени. Похоже, буква «б» давно перегорела, и никто не рвался ее чинить. Я потянул за ручку и меня тут же окатило букетом разных ароматов – женских духов, табака, перегара и «орочьей вонью» – не знаю, что это было на самом деле, но Горра пахла именно так.

На входе стоял громила.

– Что с тобой случилось, Квист? – человек в кожаных куртке и штанах поморщился. – Обычно мы не пускаем сюда таких голодранцев.

Я посмотрел в зеркало, висящее слева. Да уж. Потрепало меня знатно. Кровь до сих пор бежала из затылка, и весь пиджак сзади был пропитан ей. Грязная рубаха неплотно окутывала правое плечо, а волосы были взъерошены и испачканы в каком-то мелу.

– Тут… произошло кое-что… – я досадно взмахнул руками.

– Я уж вижу, – отозвался охранник с широкой цепью на шее. – Но в таком виде пустить не могу. У нас тут приличное заведение.

– Да, брось… – я бы хотел знать его имя, но не знал.

– Все. Проваливай, Квист!

Эльфийка внутри – единственная, кто может помочь мне, поэтому сдаваться нельзя.

Я достал из пиджака бумажник и вынул несколько купюр.

– Продай мне свою куртку, – последовало мое предложение. – Я сейчас же зайду в туалет, приведу себя в порядок и в твоей куртке буду выглядеть вполне прилично.

– Двадцать гоблинских центов? Ты шутишь? Эта куртка, как минимум, стоит сорок гномьих фунтов.

Торгуется. Ясно. Я достал из кошелька все бумажные купюры. На остальных был изображен какой-то эльф.

– А за сколько продашь…эльфьих?

Громила рассмеялся.

– Ну ты и расист, Квист! Точно головой ударился! – он не мог перестать громыхать на весь коридор, но в конце концов успокоился и заявил: – Шестьдесят темных купюр и сможешь войти, получив эту куртку.

Меня не покидало ощущение, что он меня нагревает, но деваться было некуда. Я отсчитал две двадцатки и четыре пятерки с изображением эльфа с высокомерным взглядом, получил кожаную куртку с заклепками и под блеск зубов осклабившегося охранника зашел в туалет.

Я привел себя в порядок – промыл рану на затылке, оторвал рукав у рубахи и перевязал им рану так, чтобы куртка могла свободно сесть на руку. Потом переложил свои вещи в новую одежду, а все остальное выкинул в урну.

– Вот так – другое дело! – воскликнул охранник и отошел с дороги. – Слушай, может вернешь мне потом ее…