– Оставь по две баночки на торможение, – предупредил детектив. – А лучше по четыре. Не хватало ещё в разгар манёвра оказаться без топлива.

– Поняла. Ну, у нас пять с половиной минут полёта. Теперь объяснишь, как ты догадался, что Благонравов – негодяй?

– Самое время.

Одиссей набрал воздуха и начал рассказ.

– Мы сразу поняли, что происхождение гендосов связано с большой ложью. И в центре этой лжи стоит именно Благонравов: он первым открыл свойства гендосов, был и остаётся единственным ведущим государственной программы, которая исследует и распространяет симбионтов. Гендомания постепенно охватывает Гендар. Мне нужно было посмотреть на академика и его кабинет, поэтому мы полетели в «Дзен».

– Мы были только в приёмной части, и что там особенного? Неужели кактусы?

– Да, кактусы очень важны. Наверняка ты и сама заметила, что с ними не так. Ты же могла просканировать их нейром и понять, в чём он врёт?

– Там были экземпляры возрастом больше пяти лет, – сказала Ана задумчиво. – Несколько значительно старше. Но это же не обязательно значит, что Благонравов лжёт. Они могли купить взрослые многолетние кактусы, а не вырастить всю коллекцию сами…

– Сейчас там цветут как минимум два вида, которые сложно и дорого перевозить, тем более, с помощью космических путешествий. Большой кактус, рядом с которым висит картина ребёнка, ему лет десять, не меньше. И он нуждается в особом излучении.

– Семнадцать, – поправила Ана, сверившись с нейром. – Это кактус-губка с планеты Джериан-2, один из редких и дорогих.

– Вот-вот, – она почувствовала, что Одиссей кивнул. – Живые растения редко переводят в космосе. Это нецелесообразно, потому что для их выживания нужно выдержать много факторов: влажность, освещение, температура, давление, гравитация и так далее, список длинный. В разы проще перевезти семена или генетический материал, а потом клонировать или посадить. Особенно это проще, когда ты космобиолог, ксенолог и у тебя собственная частная лаборатория. Но тогда в коллекции не было бы экземпляров старше пяти лет. А они есть. Легенда Благонравова не сходится с фактами.

– Может и так, – с сомнением кивнула Ана. – Но наличие в коллекции кактусов постарше – всё же не прямое нарушение его слов, а косвенное.

– Это правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, – согласился Одиссей. – Благонравов умный и тщательный, он не делает очевидных ошибок. Но представь себя на месте директора лаборатории. Ты только что получил госзаказ всей карьеры, у тебя горы действительно важных дел, забот и проблем. Ты открыл и продвигаешь нечто радикально-новое, симбиоз для всей расы, тебе нужно добиться выдающихся результатов, преодолеть сопротивление общества. На этом фоне, разве ты станешь заниматься созданием и поддержанием сложной коллекции кактусов с разных планет, которая требует ухода, затрат и любви – только потому, что гендосы на них немного похожи? Ради чего?

– Хм. И правда странно.

– Очень странно. Посмотри на эту ситуацию не назад, из сегодняшнего дня, а вперёд, из дня старта программы. Кто бы стал такое делать? Зачем?

– Действительно, – кивнула Ана, подумав. – Коллекция совершенно не к месту, глупо тратить на неё ресурсы и силы, время. Предположим, вы решили собрать кактусы в честь гендосов, даже это спорная идея, но пусть так. Только к чему заморачиваться с редкими многолетними видами? Они ничего не дадут лаборатории и программе, а усилий и денег потребуют немало!

– Именно. Перед нами правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, – повторил Фокс.