– О, душевно сочувствую! – Благонравов посмотрел на Фокса с приличествующим удивлением, дипломатичным сопереживанием и с проступившим сквозь всё это интересом, прищурившись. – Вы уже привлекли силы правопорядка к решению проблемы? И подскажите, какое отношение произошедшее с вашим другом имеет к нашей лаборатории и лично ко мне?

– Пока не знаю, – ответил Одиссей, наблюдая, как выражение вирпа становится всё более неоднозначным. – А почему у вас нет гендоса, Виктор?

– Генетическая несовместимость, – без паузы, сокрушённо и печально ответил Благонравов. – Я трижды пытался вживить симбионтов, увы, организм отверг всех троих. Ирония судьбы: человек, открывший и защитивший гендосов, разработчик и ведущий программы «Благолетие – каждому!» обречён остаться без плодов труда всей своей жизни…

– Вот как. Нам очень жаль, – Одиссей кивнул, встал и подал руку Ане. – Благодарим за содержательные ответы, мы узнали всё, что нужно.

– Уже уходите? Так скоро? – деликатно уточнил академик, поднимаясь и возвышаясь над Фоксом на целую голову. В своём дорогом и ухоженном тёмно-синем костюме он был вполне достоин претендовать на роль директора всего человечества. – Может, ещё кофе?

– Спасибо, мы лучше газировки, я видел в коридоре у переходника автомат.

Глаза академика не сдержали изумления даже несмотря на мимический контроль, который вирп отображал, добросовестно копируя настоящего. Поведение странного гостя не укладывалось в стандартную логику, он вёл себя непоследовательно… но будучи опытным и талантливым управленцем, Благонравов осознал, что совершенно целенаправленно.

– Что ж, и вам спасибо за визит, – радушно сказал он и помахал рукой странной паре посетителей, которые были уже в дверях.

– Постойте! – раздался бархатный и властный голос.

Настоящий Благонравов стоял на выходе из закрытой части своего кабинета, он вцепился в пришельцев внимательным взглядом. Дорогой тёмно-синий костюм был небрежно расстёгнут, раскрасневшееся лицо более свободно и выразительно, чуть более рыхло, чем у вирпа. Тем не менее, это был ухоженный и представительный человек, просто намеренно-неидеальный.

– Ваша дочь хорошо рисовала, – сказал Одиссей, отведя взгляд от детского рисунка с колючим солнцем и глядя Виктору в глаза. – Но нам пора идти.

Он развернулся и вывел Ану за руку из офиса в коридор, не глядя, как лицо академика Благонравова сковал мимический спазм. Контроллер сдержал эмоции, которые проступили на нём непроизвольно, все в один момент.

– Что происходит? – шикнула изумлённая Ана, спеша за Фоксом к выходу из большого лабораторного блока. – Я ничего не поняла!

– Объясню чуть позже, когда будем падать, – отрывисто бросил детектив, продолжая тащить её к автомату с газировкой и снэками. – Вызови кабинку, прямо сейчас. Твоё защитное поле в порядке?

– ??!? – беззвучно воскликнула Ана, обалдевая от происходящего, но тут же ответила на заданный вопрос. – Да!

– Хорошо, оно должно выдержать. Как только войдём в кабинку, окружи нас полем и закройся от звука, визуала и сканов.

– Поняла. А причём тут газировка?

– Нам надо пару десятков бутылочек, – лихорадочно сказал Одиссей, обшарив взглядом большой снэк-автомат. – Ооо, джамбо-паки, мы спасены!

Он дважды нажал на иконку с упаковкой баночек, торопливо приложил кристалл и оплатил, две внушительных упаковки выехали из автомата, и детектив схватил обе под мышки.

– Купи жвачки! – нервно приказал он.

– Сколько? – принцесса уже тыкала в нужную иконку.

– Пачек пять-шесть.

– ??!? – голова Аны уже ярко-фиолетово пылала от изумления, но она исполнила приказ и схватила пухлые упаковки с вакуумными жвачками, созданными для невесомости и орбитальной среды.